Вика спустилась к воде на маленький пляж, села на прохладный песок.
«Как же так, Господи?! Я поверила тебе, а ты меня снова предал. Нанёс удар. Что ты из меня вечно делаешь жертву?! Разве я не была для тебя хорошей? Жила мирно, людей лечила. Можно ли отнимать близких за попытки разобраться в себе?»
Вика споткнулась о собственный вопрос.
«И как, разобралась?»
За истеричным смехом последовал поток слёз.
«Смолин запутался? А я? Чего я хочу? Это, Господи, ты мне хотел показать? Как все мы похожи в своём непонимании целей и желаний? Можно было попроще? Или я такая твердолобая, что со мной только так? Мне невыносимо больно, понимаешь? В который раз предательская недосказанность. И всё началось с моей матери. Сколько лет она молчала, что обладает даром! Невыносимо. Невыносимо! Просто развей меня. К чёрту эту вечную жизнь на четвёртом плане бытия. Отсутствие дуальности меня не спасёт, когда нет любви в сердце. Мне больше некого любить, понимаешь?!»
Слёзы закончились. Изнеможение достигло своего пика.
«Ад на земле. Нас отравляют собственные мысли. И даже этот прекрасный вид не может их усмирить. Я схожу с ума. Или уже сошла».
– Бух! – сказал годовалый малыш, плюхнувшись на попу возле неё.
Песок смягчил падение.
Вика посмотрела на мальчика и широко улыбнулась, не веря тому, что видит. Помогла ребёнку подняться.
– Виктория? – неуверенно спросила подошедшая женщина.
Вика кивнула, догадавшись, кто стоит перед ней.
– Вы понимаете, что это не Тимофей, хотя его душа в этом теле?
– Я так и запомнила вас – как человека, говорящего сразу по делу. Здравствуйте, я рада вас видеть.
– Здравствуйте, Елизавета, – смутилась Пятницкая, осознав, что забыла поздороваться.
– Сына зовут Александр. Имя распространено и здесь, и в России. Специально выбирали. Алекс очень похож на Тимофея. Иногда кажется, что это он.
Вика не успела ничего сказать в ответ: звонок Смолина помешал разговору. Она уставилась на экран телефона.
«Я снова смылась, – мысль прогремела как выстрел. – Опять не поговорили. Не обсудим случившееся – так и не узнаю что-то, не приму. И повторно окажусь в схожей круговерти».
– Извините, мне надо поговорить, – сказала Вика Елизавете и ответила на звонок: – Алло.
– Где ты? Я волнуюсь.
– Встретила знакомых, общаемся.
– Где вы? Пообщаемся вместе. Я подойду.
– Нет, не сейчас.
– Вика!
– Лёш, ты сделал мне больно. Дай прийти в себя, и мы поговорим без лишних эмоций.
– Я готов извиниться и всё объяснить.
– Готов… – улыбнулась Вика этому слову.
«Что же не сделал этого раньше?» – спросила она мысленно, а вслух сказала:
– Зато я сейчас не готова. Позднее, Лёш. Ты же видишь, я не скрываюсь. Поговорим, когда смогу.
– Я места себе не нахожу… Я тебя люблю! Возвращайся домой.
Фраза резанула Пятницкую, и она почувствовала новый прилив боли.
«Где мой дом?»
– Мы поговорим потом! – отрезала Вика и прервала разговор.
– У вас всё нормально? – спросила Елизавета.
– Нет. Скажем так: поругалась с мужчиной, который профинансировал эту поездку. Мне нужно купить билет в Москву и где-то остановиться, если не получится улететь сегодня. Не знаете, где есть бесплатный вайфай? У меня нет интернета в роуминге. И денег особо нет.
Лиза молчала. Пятницкая не могла понять по её виду, что скрывается за этим молчанием.
– Не берите в голову, – махнула Виктория. – Рада, что у вас всё хорошо, – погладила она по голове Алекса.
– Не спешите, я думаю. Мы живём в маленькой однокомнатной квартире: я, муж и сын – и поэтому не сможем вас приютить. Но, кажется, я знаю, кто сможет. Климов – удивительный человек. И ему будет не скучно, и вам приятно познакомиться. Пойдёмте. Мы как раз были у него в гостях.
Глава 6
Виктория любовалась видом на Леман, сидя на скамейке под большим цветущим деревом. С каждым порывом ветра её осыпало белыми лепестками. Со стороны это выглядело романтично, а на деле Пятницкой было холодно.
Позвонил Алексей. Она снова ответила, что не готова с ним разговаривать. Ей даже думать не хотелось о случившемся. Да и не получалось: она всё больше зацикливалась на том, как бы не заболеть из-за этого недружелюбного ветра.
Вика посмотрела сквозь решётки белого забора на озеро. Над водой начали собираться кучевые облака, что не мешало ей таинственно блестеть. Вновь подул ветер, осыпав Пятницкую лепестками. Она стряхнула их с макушки и опять взглянула на Леман сквозь чёрный забор.