— Ань? — встревожено окликнул меня Алекс.
— Да все нормально. Просто позавтракать не успела. Сейчас исправлюсь.
Подперев дверь палаты с другой стороны, сделала пару глубоких вдохов и, игнорируя пляшущие в глазах звезды, побрела в сестринскую. Выпив там целый графин воды и прикончив остававшиеся в крошечной вазочке конфеты, натасканные сестричками из столовой, направилась туда, чтобы поесть, а заодно восполнить уничтоженные запасы. Благо ноги теперь исправно двигались и без приключений доставили на первый этаж.
ГЛАВА 6
Пища определенно пошла на пользу, и в палату я вернулась уже бодрячком. Но стоило заглянуть внутрь, как сидевшие напротив друг друга у дальней стены от кровати и о чем-то тихо беседовавшие парни одновременно поднесли указательные пальцы к губам, тем самым призывая к тишине, после чего синхронно указали в сторону койки, где спал их приятель.
— Давно? — спросила, когда мы все вышли в коридор.
— Десять минут как, — ответил Женя.
— Ань, что доктор сказал? — спросил Андрей, аккуратно прикрыв за собой дверь.
— Пока ничего конкретного.
— И судя по твоему лицу, ничего утешительного, — сразу раскусил мою попытку уйти от ответа блондин.
— Ребят, верите, я всегда искренне желала всем своим пациентам поскорее поправиться и убраться отсюда подобру-поздорову, но не все в наших силах, вы же понимаете.
— Понимаем. Ладно, пора на работу. Мы и так уже прилично задержались. Приглядывай тут за ним.
— Этим и занимаюсь, — ответила я, провожая любителя массажа укоризненным взглядом, как тут же встретилась с еще одним, на этот раз крайне собой довольным. — И нечего так многозначительно ухмыляться. Я просто его сиделка.
— Ага, — закивал Андрей. — Ты, главное, повторяй это себе почаще, а то вдруг забудешь.
«Вот гад! Нет, у этих троих определенно есть что-то общее. Да, они принадлежат к очень ненадежной прослойке общества под названием золотая молодежь. И об этом будь уверен, блондин, я уж точно не забуду», — думала, пока провожала обоих взглядом, после чего тихо пробралась в палату дожидаться пробуждения своего подопечного, на которого у меня уже имелись этой ночью определенные планы.
— Ань, ты спишь? — раздалось из темноты, когда я уж было подумала, что он снова заснул.
— Нет. Тебе что-то нужно? — поинтересовалась, резво поднявшись и подойдя ближе.
— Не то чтобы… Знаю, уже поздно, но… мы можем поговорить?
— Конечно. Свет зажечь?
— Не нужно.
— Ладно. — Я уже вознамерилась занять стоявшее рядом кресло, когда почувствовала, как Алекс коснулся моего запястья, и замерла в нерешительности, не зная, что делать дальше.
— Можешь сесть рядом? — и, каким-то образом заметив мою растерянность, добавил: — Мы просто поговорим.
— Ла-а-адно, — сдалась я и опустилась на край кровати. — Так что такое важное еще и на ночь глядя ты хотел со мной обсудить?
— Извиниться.
— О! Ого. Неожиданно. Но тебе не за что извиняться. Все нормально. Правда.
— Нормально, но нехорошо.
— Вот поставим тебя на ноги, и будет хорошо. А пока и «нормально» сойдет.
— Ты нервничаешь, — усмехнулся он.
— С чего ты взял? Ничего я не нервничаю.
— У тебя голос дрожит.
— Может, потому что ты никак меня не отпустишь?
— Тебе неприятно, как я к тебе прикасаюсь?
И все. Я потерялась. В этом, на этот раз сладком как мед голосе, этих слабо просматривающихся в темноте чертах лица, которые уже успела запомнить наизусть и могла легко представить, стоило только закрыть глаза. И даже во взгляде, который не столько видела, сколько ощущала. Особенно сейчас. Каждой клеточкой своего тела, по которому уже, как по Красной площади во время девятого мая, маршировала целая армия мурашек.
— Леш, вот чего ты сейчас добиваешься? — спросила, чувствуя, как руки покрылись гусиной кожей, стоило большому пальцу Алекса начать поглаживать меня по ладони.
— Тебя, — задорно прозвучало в ответ.
В этот момент я очнулась. Дурман кончился, и в дело вступил здравый смысл, живо подсказавший, зачем он все это делает.
«Видать, залежался мальчик. Заскучал. Развлечений захотелось. А какие тут в больнице развлечения? Разве что молодая сестричка. Но на худой конец и эта сойдет».
— Разговор окончен, — расцепив его пальцы, я резко высвободилась и, поднявшись, вернулась на свое место в дальнем конце палаты.
— Ты чего? — растерянно донеслось из темноты.