С кассетой в руке я вернулся в холл отеля, где проводилась конференция. Поскольку в моем портфеле лежал плейер с наушниками, я мог немедленно приступить к прослушиванию таинственной пленки. Первое, что я услышал, был мощный голос, выпевающий единственную ноту. И вдруг эта нота начала шириться, наполняясь волшебным звоном, словно возникшим из пустоты. Не стану утверждать, будто мистический опыт посреди переполненного людьми вестибюля — обычное для меня дело, однако от этой прекрасной, неземной гармонии я немедленно погрузился в транс. Очнулся я лишь от щелчка кнопки «стоп».
Мне не раз случалось, слушая музыку, испытывать бурные эмоциональные переживания, но никогда прежде музыка не заставляла меня полностью утратить связь с реальностью и унестись в иной, неведомый мир. В ту же секунду я дал себе клятву узнать о гармониках все, что возможно.
С тех пор я слушал ту кассету практически постоянно, и с каждым разом музыка, записанная на ней, очаровывала меня все больше. Таких божественных звуков мне не приходилось слышать никогда. Чуть ли не каждого встречного заставлял я послушать эту запись. Реакция других людей в основном совпадала с моей, хотя и была лишена оттенка обуявшей меня одержимости.
В небольшом примечании на коробке пояснялось, что голоса на кассете не подвергались никакой студийной обработке. А столь необычайного звучания исполнители добились, изучив вокальную технику, используемую в древней монгольской традиции священных песнопений. Особенность этой техники заключается в том, что певец способен одновременно издавать две ноты и более. Называется же она гармоническим пением.
Живя в Бостоне, я много месяцев подряд пытался самостоятельно повторить звуки, записанные на кассете. И наконец, путем проб и ошибок, научился пропевать самые элементарные гармоники. Затем, в 1983 году, я отправился в Нью-Йорк на концерт «Гармонического хора», чтобы услышать их исполнение и поучаствовать в семинаре, посвященном их необыкновенному искусству. Семинар помог мне усовершенствовать собственную вокальную технику. После нескольких месяцев тренировки я достиг такого уровня мастерства, что смог уже обучать азам гармонического пения и других людей.
Причины, двигавшие мной, были весьма просты. Хотя идея о целительных свойствах музыки была для меня не нова и мне приходилось сталкиваться с интереснейшими и весьма эффективными системами звукотерапии — от музыки Стивена Халперна до «Тонинга» Элизабет Лорел Кейс, — ничто не оказывало на меня столь мощного и глубокого воздействия, как гармоническое пение. Эти вокальные упражнения наполняли меня одновременно покоем и энергией. Я чувствовал, как звук резонирует у меня в голове и во всем теле. Ничего подобного прежде мне не случалось испытывать. И мне хотелось поделиться этим чудесным откровением с другими.
Вскоре удивительные возможности музыки раскрылись передо мною еще более полно. Моим первым учителем вокальной техники была Сара Бенсон, уроженка Новой Англии[8]. Посвящая своих учеников в тайну использования звука для врачевания и самосовершенствования, особое внимание она уделяла человеческому голосу. К примеру, одно из ее упражнений, весьма эффективное, наделяло ученика умением при помощи голоса исследовать ауру другого человека, а затем направлять в нее звук. Начав осваивать эту технику, я столкнулся с поистине изумительными результатами: она позволяла в кратчайшие сроки облегчать нервные, умственные и физические заболевания и даже устранять их.
По-настоящему испытать преображающую силу звука мне довелось за несколько месяцев до вашингтонской конференции на одном из занятий Сары Бенсон. Упражнение, которое мы выполняли, называлось «Песнь души», и заключалось оно в следующем: члены группы окружали кольцом одного из участников и начинали выпевать его имя. На протяжении всего упражнения мое сознание оставалось ясным, и я отчетливо помню, как перенесся из круга в центр пурпурной хрустальной пирамиды, покоящейся на потоке зеленого света. Когда группа перестала петь, я вернулся в собственное тело. Это было незабываемое переживание, одно из самых удивительных в моей жизни.
Почувствовав себя вправе передавать свое мастерство другим, я начал вести мастер-классы по вокальной технике. В ходе этих занятий я понял, что, выполняя вышеописанное упражнение Сары Бенсон — исследуя голосом ауру другого человека и направляя в нее звук, — незаметно для себя обретаешь способность пропевать гармоники. Слушая пение ученика, я мог даже с закрытыми глазами определить, когда издаваемый им звук достигнет намеченной цели. Ни один из членов группы не был посвящен в искусство гармонического пения, однако в тот момент, когда они начинали использовать голос для исцеления, гармоники рождались в их горле сами собой.