Кайл догнал ее там, хотел взять в свои ладони ее лицо, но осекся и проговорил почти шепотом:
— Мы же говорили о Мелани, а не о тебе, Рейн…
— Скажи мне прямо, Кайл. У меня есть Стивен? — Она старалась побороть волнение. — Теперь тебе достаточно того, что стряслось со мной, стало с моей гордостью? Мне претит то, что ты хочешь показать, будто ничего не изменилось. Стивен теперь только твой, я это знаю. Ты можешь это открыто сказать. Тебе я уже больше не нужна. Если этот брак тебе мешает сделать выбор между независимостью и добропорядочностью, тогда, ради Бога, оставь мне хоть какой-нибудь шанс не сойти с ума!
— Что? — Кайл вздохнул, словно провел под водой не меньше минуты. — Какой шанс?
— Уходи! — Рейн потеряла самоконтроль. Она была готова расплакаться навзрыд и не могла понять, почему она все еще в ванной, почти голая, открытая его взору. — Я ясно сказала? Убирайся!
Кайл провел рукой по своим волосам, не решаясь, что дальше делать, затем распахнул дверь шкафа и, вытащив толстое полотенце, кинул его Рейн.
— Нет, это ты убирайся!
Рейн смотрела на него горящими глазами, а угрожающе шагнул вперед.
— Не думай, что сможешь спрятаться здесь, чтобы я не мог коснуться тебя. Либо ты выхолишь, либо я иду на абордаж. — Рейн отодвинулась в дальний угол просторного помещения, испугавшись и не решаясь даже заплакать. Он ухмыльнулся. — Я уже доказал, что могу это сделать. Очень успешно.
Она побледнела, оскорбленная, что он воспользуется ее слабостью, ее любовью, которая теперь стала для него объектом насмешки. Кусая губы и стараясь сдержать рыдания, она закуталась в полотенце и рванулась к двери так быстро, что чуть не поскользнулась. Но у порога он внезапно схватил ее.
— Нет, ты не уйдешь! — Он притянул ее к себе, не обращая внимания на дробь ударов, обрушенных на него влажными кулачками Рейн. — Ты должна объясниться. — Она смотрела с болью и вызовом, и он тяжко вздохнул. — Ах, черт возьми! Я, как всегда, могу достать тебя лишь одним способом.
Ожидая возмездия, Рейн ослабела, предчувствуя прикосновение его губ. «Нет, это не было честной борьбой», — пронеслось в ее мозгу. Его поцелуй она еще могла отвергнуть. Но это… Этот томный огонь… Она застонала, и Кайл прижал ее к себе. Жар его тела окутал ее. Его руки, то сжимая, то поглаживая, пробегали повсюду и становились все проворнее. Она чувствовала, как его пальцы развязали узел на ее груди и сняли широкое полотенце, в которое Рейн была закутана, словно в тогу.
— Нет! — Она отвернула лицо, отталкиваясь от него руками и изгибаясь со всей своей силой. — Ты не можешь сделать этого со мной!
Наконец он отпустил ее. Рейн надела халат, а Кайл сердито отбросил полотенце прочь. Она вскинула голову:
— Черт возьми, Кайл! Не надо! — Она вздрогнула от собственного возгласа и от пронизавшей ее мысли, которую должна была высказать. Теперь ей остается только навсегда скрыться от него. Так сделал ее отец. Так сделала Мелани. И так сделает она. В жизни бывают такие горькие обстоятельства, когда приходится покидать самых близких людей. Она решила и сохранит свою решимость — лишь бы Кайл к ней не прикасался. — Я оставлю тебя, если ты хочешь, но ты не сможешь получить от меня все. Я не наложница.
Рейн казалось, что прошло уже десять секунд, пока он стоял молча. Его синие глаза устало поблескивали, красивые черты слегка поблекли.
— Не получить, а дать это тебе — вот что я должен! — выпалил он. — Стало быть, ты — женщина, которая теперь не ждет ничего? Ты уже все рассчитала, не так ли? Поняла, что Стивен мой. Ты отчаянно боролась за него, но не достигла своей цели. А раз так, то и я должен быть, по-твоему, совершенно равнодушным, чтобы дать тебе закончить все, как ты задумала. Только ты хочешь уйти обязательно первой, не так ли? О, благородная Рейн! — В его улыбке уже не было юмора, она была мрачна. — Ах, черт возьми! Как мелодраматично. Но ты не благородна, любимая. Если бы ты такой была, ты бы осталась еще побороться.
Рейн часто заморгала, на глазах ее были слезы, когда она прошептала:
— Ты сердишься на меня?
— Да, сержусь! Если я не доказал тебе, что люблю… что мне можно верить… тогда какой толк тебя удерживать? Но к и не собираюсь унижаться! Поступай как хочешь. — Кайл повернулся в сторону двери.
— Что ты сказал? — Он только что сказал ей именно то, что она давно хотела услышать, и собрался уходить? — Подожди, Кайл. Ты сказал, поступай, как хочешь? — Он даже не обернулся. — Ты сказал, что не будешь передо мной унижаться?
— Кайл, — молила она. — О, пожалуйста, дорогой! — Она сделала шаг вперед, когда он остановился. Она видела его четкий, красивый профиль, который, возможно, останется у нее теперь только в воспоминаниях. И Рейн прильнула к его телу, нисколько не заботясь о своей гордости и последовательности поступков. Ему было гадко, скверно, он неуверенно обнял ее. «Сейчас, наверно, уже поздно», — пробормотал он.