— Понимаю. Если, разумеется, мы действительно виновны, — улыбнулся Кирсанов.
— А вот это уже решать нам, — гордо заявил мужчина, особенно сухим голосом, и тут же выпрямил спину. Всё его естество исполнилось высокомерия. Он представился:
— Комиссар особенного следственного отдела военного министерства, Матвей Григорьевич Куприн. В данный момент я назначен волею его превосходительства министра главной данного следствия. Именно мне, — пауза важности, — решать, виновен генерал-лейтенант, или нет.
— Решать, разумеется, правде, вам её только выявить, — заметил Кирсанов.
— Хм. Не цепляйтесь к словам, генерал-майор. Разумеется, мы всё сделаем тщательно. И для этого необходимо арестовать подозреваемого. И допросить.
— Даже допросить… Разве это так обязательно?
— Разумеется! Преступник, — выделенное слово, — может попытаться скрыть улики, или сбежать, когда поймёт, что его дело худо… А ещё он может попробовать шантажировать судью и следствие. Мы уж этого не допустим…
1. VI
— Я не против, — совершенно спокойно заметил Игорь.
— Только один вопрос, — добавил юноша, когда комиссар к нему повернулся. — Где в это время будет мой доспех?
— Хм, в министерском хранилище, разумеется. Мы о нём позаботимся, — заявил мужчина и улыбнулся своими бескровными губами.
Юноша кивнул — ладно — и задумался. Прямо сейчас в его броне находилась первая Маргарита. Она была своеобразной сигнализацией, на случай, если доспех действительно кто-нибудь попробует похитить. В Москве это было особенно вероятно, ведь было ясно, что против Игоря здесь затевался какой-то заговор.
Сама по себе идея поэтому была хорошая. Но вот проблема. Если девушку сейчас отвезут на какой-нибудь склад, она не сможет выйти так, чтобы не привлечь внимания. И в то же время, если она останется внутри, а Воланда попробуют вскрыть, — и такое развитие событий было ещё более вероятным, судя по улыбке Комиссара, — возникнет ещё больше вопросов.
Игорь задумался, что же ему делать. А комиссар не терял времени. Он подозвал своего человека и велел ему достать наручники:
— Попрошу вытянуть руки, ваше превосходительство, — сказал он чрезвычайно довольно. — И поехали…
— Он никуда не поедет… И не будет арестован.
Вдруг на вокзальной платформе раздался ясный, ровный голос. Он был непоколебим, и в нём как будто звенела сталь, причём совсем не мелодично. Все повернулись, присмотрелись. Игорь повернулся ещё раньше и увидел Её.
На ветреном вокзале стояла девушка в самом обыкновенном, заурядном и грубом сером платье. На ногах у неё были туфли без каблучков и чёрные колготки.
У девушки была длинная, лебединая шея и прекрасное личико, немного детское, но при этом крайне изящное. Её волосы, чёрные как смоль, были завязаны в хвостик. Он трепыхался на ветру, как и чёлка, то и дела налезавшая на её глаза, отчего неизвестная девушка часто моргала.
Глаза у неё были чёрные. Блестящие. Игорь замер. Грохнуло сердце. В голове пронеслось: Лена. А губы прошептали:
— Елисавета…
— Ах? — тут комиссар, который первое время был растерян после появления девушки, пришёл в себя. Он собрался, свёл руки у себя за спиной и спросил немного нервным голосом, которому он насилу попытался придать уверенности, но получилось только прибавить децибел:
— Вы Елисавета Трубецкая, я так полагаю? Что вы…
— Я пришла забрать моего брата, — заявила девушка.
— В-вот как. В таком случае я вынужден сказать, что сделать этого нельзя! — он выпятил грудь.
Девушка тихо вздохнула. Тихо, и в то же время казалось, что её нежный вздох на мгновение заглушил ревущий вечер. Елисавета прикрыла глаза, словно человек, который очень нехотя собирается взяться за что-то очень утомительное, и, спустя пару секунд, заговорила:
— Как ваше имя? — спросила она механическим голосом.
— Моё имя? — растерялся комиссар. — Матвей Григорьевич…
— Род?
— Ах?
— Из какого вы рода? — спросила девушка.
Мужчина смутился и сказал немного тише:
— Куприн… По фамилии.
— Куприн… Насколько я помню, ваш рад находится в IV родовой книге, так?
— Да… Так и есть, — немного потерянно, словно сам не уверенный в статусе своей семьи и вообще ни в чём ответил мужчина.
— В таком случае я напомню, что род Трубецких находится в первой книге и принадлежит к наивысшему рангу столбового дворянства, которое было им даровано ранее семнадцатого века. Наша семья одна из древнейших в Империи и кроме всего прочего наделена привилегиями великого князя… Какое вы имеете права арестовывать Великого князя? — быстро спросила девушка.