Тогда восставших быстро прогнали, и они не смогли захватить город. А жаль. Цель была хорошая. Здесь находился железнодорожный узел всего севера Японии…
Игорь обсудил с Мисураги все деловые вопросы. Когда они закончили, повисла немного неловкая тишина. Только воды какие-шумели в стенах…
— Есть что-нибудь перекусить? — спросил юноша.
— Должно быть в погребе.
— Гнилое? Ты говорила, что здесь давно никто не живёт.
— Я отправила людей, заранее. Они принесли еды.
— И отопление тоже устроили?
— Нет, — девушка покачала головой.
— Здесь тепло просто так. На горе есть горячие источники.
— Вот как, — Игорь кивнул.
Теперь понятно, откуда этот приятный парный запашок.
Юноша вышел в коридор и, следуя указаниям девушки, нашёл погреб. Там он взял мешочек риск и несколько овощей, и целый кусок домашнего мяса. Не густо, но на самом деле очень щедро, если держать в уме, что совсем недавно по провинции бурей прошлись восставшие.
Со всем своим уловом Игорь вернулся на кухню.
Алая Они сидела на стуле и нетерпеливо разминала пальцы.
— Тоже проголодалась? — спросил её Игорь.
— …Я ничего не ела всю дорогу, — сухо ответила девушка, как будто пытаясь оправдать свой голод.
— Приготовлю на двоих тогда… Чтобы и тебе досталось, — сказал юноша, а потом уточнил, как будто это нужно было уточнять.
Девушка промолчала.
Вскоре Игорь попросил её помочь, — зажечь плиту. Мисураги без лишних слов использовала свою магию и всё хорошенько прожарила. Она была аккуратна и заметно волновалась, чтобы ничего не спалить. На лоб девушки выступили капельки пота.
Потом Игорь с интересном наблюдал, как Мисураги старается есть сдержанно и прилично, хотя явно её так и порывало наброситься на еду.
Сам же юноша… Учился есть палочками.
…Было сложно.
В какой-то момент Мисураги даже усмехнулась его попыткам — Игорь улыбнулся в ответ, и девушка сразу же сделалась суровой.
Когда с трапезой было покончено, Мисураги со скрипом отодвинула стул и сказала:
— …Твоя комната слева по коридору. Меня даже не думай беспокоить.
— Уже спать? А как же…
— Что?
— …Если здесь горячие источники, значит должна быть и ванна. Не хочешь искупаться?
— …
— От тебя немного пахнет.
— Заткнись.
— Ничего, мне нравится этот запах.
— … — Мисураги выдохнула, поразминала кулаками и прохрипела:
— Только попробуй за мной…
— Обещая, подглядывать не буду.
Девушка ещё немного постояла, жмурясь, а затем вышла в коридор
— Идём, — сказала она. Игорь последовал за ней. Вместе они прошли к далёкой дверце в глубине поместья. Мисураги открыла её, и сразу повеяло ночью. Пара вышла в открытый коридор и прошлась до лесенки в гору. Она привела их к ещё одному дворику перед небольшим деревянным строением. Когда его дверь открылась, в лицо Мисураги повеяло приятным тёплым ветром.
Девушка зашла в помещение и зажгла там все свечи. Потом она хмуро посмотрела на единственный проход. Здание было таким старым, что разделения на мужское и женское отделения ещё не было. Поэтому…
— Пойдём по очереди, — сказала Мисураги.
— Дамы вперёд, — кивнул Игорь.
Алая Они зашла в раздевалку.
Ещё некоторое время она смотрела на закрытую дверцу у себя за спиной. Замка на ней не было, и девушка прикидывала, чем бы её таким можно заставить? В итоге Мисураги ничего не нашла и всё же стала раздеваться.
Девушка поёжилась, когда грубый и холодный плащ свалился с её плеч на землю. Затем погладила свой шрам. Принюхалась. Ничего она не пахла…
Наконец Мисураги вышла за ширму и оказалась перед широким, немного зеленоватым, испускающим пар бассейном на камнях, со всех сторон огороженным высокими стенами, но с открытым, высоким звёздным небом.
Мисураги зашла своими белыми ножками в воду. Ах, как же приятно. Затем она посмотрела на звёзды и вдруг окунулась прямо с головой в обжигающую нежной теплотой водичку.
Когда она вынырнула, с головы Юй бежали быстрые капельки, а на губах висела самая лёгкая улыбка. Тёплая водица расслабляла её мышцы. Как приятно, сладко было просто взять и… Забыться. Как в детстве, когда всё было так… Так легче. Не проще разумеется, жизнь Мисураги и сейчас была проста как никогда, — она была доброй, сражалась против зла… Только этот мерзавец немного портил картинку, но так она делала всё правильно… Всё было просто, и всё же именно эта, — самая прямая дорога, — была невыносимо тяжкой.