— У нашего фамильного Синкэна есть чудесная сила, губернатор… Его силы растут, если им повелевает молодой маг, и чем моложе, тем сильнее…
— Правда? — у мужчины затрепетало сердце. Он взволнованно посмотрел на мужчину с катаной.
— Тогда… Насколько он сейчас силён?
— Кто знает, может быть в два, может быть в три раза, чем было при мне… — старик усмехнулся, на лицо губернатора полезла улыбка. — А может быть он теперь достоин зваться достоянием нашей Нации…
…
…
…
После важной деловой беседы губернатор чтобы немного оклематься вышел во дворик своего поместья. Тот находился на возвышенности и со всех сторон был окружен деревянным ограждениям. Температура была приятная, ветра не было вовсе… Что же тогда такое задувало господину Отори? Он сказал, что ему дует… Но ведь ничего не дуло — мужчина просто не мог выбросить это из головы.
И всё же сердца мужчины звенело от радостного волнения. Слова Кэидзан были страшными, но если он говорил правду про своей доспех… Их победа неизбежна! Бунтари понятия не имеют, что их ждёт…
Мужчина весело шёл по каменной тропинке, как вдруг на глаза ему попался обрамлённый серыми камешками пруд, возле которого сидела на корточках маленькая девочка.
Мужчина остановился и присмотрелся к ребёнку. Вдруг она к нему повернулась. У девочки в розовой юкате было самое заурядное, немного румяное личико с тонкими бровями и губами, как клювик уточки.
Потом девочка отвернулась и снова уставилась в пруд, в котором виляли в прозрачной воде цветные рыбки кои.
И снова тишина.
И ветер не дует.
Губернатору стало немного неловко. Он прокашлялся, сделал суровое лицо и крикнул:
— Чего это ты тут ошиваешься… Слугам сказано не входить. А ну-ка возвращайся…
— Ханако.
Вдруг за спиной губернатора прозвучал спокойный мужской голос. Он повернулся и увидел наследника Отори. Сразу же Губернатор замер, потом попытался поклониться, но мужчина, не обращая на него внимания, прошёлся к девочке и просто взял её за руку.
— Идём.
Губернатор опешил. Поморгал. Ах… Так это ребёнок Отори… Ух пронесло, что он на неё не накричал…
— У тебя ноги мокрые, — произнёс меж тем мужчина спокойным голосом.
— Я… — девочка опустила голову.
— Ничего. Идём. Но в следующий раз так не делай, — мужчина покосился на пруд. — Вода холодная. Ещё заболеешь.
— Ладно…
Отори Ичиро проводил свою дочь в поместье. Губернатор при этом просто стоял в стороне и наблюдал. Впрочем, подумал мужчина, когда минуту спустя пришёл в себя, так оно было даже к лучшему. Какое ему дело до внутреннего устройства Отори? В такое лучше нос не совать, безносым оставят… Мужчина кивнул и пошёл по своим делам…
В это же время Отори Ичиро проводил ребёнка за руку по запутанным коридором до левого крыла поместья, которое губернатор выделил специально для своих гостей. Мужчина завёл девочку в просторную комнату и сказал:
— Ляжешь сегодня пораньше, завтра важное дело.
— Ладно, — кивнула девочка.
Отец расстелил для своей дочери футон, зажёг свечку. Пока он всем этим занимался зашла служанка и принесла чашку пахучего зелёного чая. Девочка выпила его наполовину и полезла под одеяло.
— Завтра важный день, — заговорил мужчина, сидя у изголовья футона.
— Всё будет хорошо, — говорил он непоколебимым голосом. — Не волнуйся. Я не позволю никому тебе навредить.
— Хорошо, папа… Ум…
— Волнуешься?
— Я…
— Я буду рядом. Не бойся, — Ичиро нежно улыбнулся.
Девочка быстро кивнула и смущённо прошептала:
— А где… Эм… Здесь туалет?..
— …Пойдём покажу.
…
3. VIII
С вечера и по ранее утро на главной площади города Ямагути велись приготовления к военному параду. Сперва развесели верёвочки и расчертили линии, чтобы оградить народное сборище от дороги, по которой должны были пройти солдаты. Она была довольно длинной и пролегала от улочки, с которой начиналась центральная часть города, с высокими зданиями в европейском стиле, и до роскошного здания администрации — прямо перед ней протянулся над бурной рекой длинный и широкий мост.
Кроме этого на улице развесили флаги — сотни алых солнц реяли на белом фоне, — и ленточки, и ещё на всякий случай вынесли мусор из всех урн и строго запретили его в них сбрасывать… Чтобы было чисто.
В общем, провели все надлежащие приготовления.
А ближе к часу на подготовленные улицы повели людей к великому их негодованию. Приводили народ со всего города. Их сгоняли прямо с работы, из школ, детских садиков. Воспитателям с трудом удавалось уследить за своими подопечными в таком страшном столпотворении, при том что сами они должны были исполнять приказы полиции.