— Эй, погоди что ты… — заканючил было я, но, заметив появившуюся ухмылку на роже ненормальной кошатины, замолчал.
Нет, договорится точно не выйдет. Я для неё просто кусок мяса и она хочет проверить насколько хорошо я устойчив к боли. А значит сейчас будет очень больно. Блять, какого черта я поперся на тот склад?! Брейзен старательно примерялась пилой к моей кисти, кажется, совсем не замечая моего испуганного взгляда. Чувствуя нарастающую истерику я тщетно пытался себя хоть как-то успокоить. Да, молодец лейтенант! Прямо герой боевика, мать твою… Смотри не обоссысь только.
— Короче, иди нахуй. — коротко сказал я, чувствуя как накатившая было дрожь по всему телу только нарастает.
Эта короткая и отчаянная фраза, несмотря на всю нелепость, хоть немного помогла. В конце-концов, — да, я никогда не был похож на отца. Да, я всего лишь обыкновенный лейтенантик, каких десятки тысяч. Может быть, я никогда ничем не выделялся — не штурмовал ДОТы, не кидался с гранатой под танк и не закрывал грудью амбразуру. Увы, герой из меня, как из говна граната. Но ведь я как-то пережил последние месяцы? И пережил их стойко, не скуля по каждому поводу. Ну, почти…
Ни пуля из автомата, ни хищная сороконожка, ни ебанутая стерва с в конец съехавшей башней, ни чудовищный взрыв не смогли убить меня. И если эта тварь думает что я полностью нахожусь в её власти, то она сильно ошибается. Пускай хоть на ремни режет, всё равно я буду лучше неё. Я-то не какой-то вонючий мутант, верно? Как жаль что все эти напыщенные идеи никак не могут повлиять на ситуацию. Печально.
Скривившись и до крови прикусив губу, я мог только смотреть как Брейзен отпиливает мне кисть по самое запястье. Руку жгло огнем и даже закушенная губа не смогла заставить меня сдержать громкие стоны.
Ушастая докторша то и дело поглядывала мне на лицо. Наверное в надежде увидеть как я корчусь от боли или верещу как маленькая шлюха, но я лишь продолжал самозабвенно грызть свою губу и тупо стонать, как старый осёл.
— Фуф, ну и толстая же у тебя кость! — посетовала докторша, убирая хирургическую пилу и с интересом осматривая место среза.
Я молчал, продолжая крепко стискивать челюсть и стараясь не смотреть на то, что осталось от моей левой руки.
— Ладно, отдохнуть еще успеем, верно? — со вздохом спросила Брейзен и не дожидаясь ответа, снова взялась за окровавленную пилу и примерилась к правой руке
Я уже мысленно попрощался с возможностью закурить сигарету самостоятельно, как вдруг раздался какой-то неприятный, скрежещущий писк.
— Доктор Брейзен, я очень надеюсь, что пациент еще жив? Вы не забыли об уговоре? — раздался приглушенный голос Лизери со стороны моего затылка.
Докторша разочарованно бросила пилу мне на грудь и, обиженно поджав губы, нехотя слезла со стола. На стене висел странного вида динамик ракушкообразной формы. Приблизившись к нему и нажав на кнопку, Брейзен беззаботно пролепетала:
— Конечно! Мы только начали!
— Рада слышать. Немедленно доставьте его в хранилище. Эскорт уже в пути. — четко проговорила начальница и раздавшийся протяжный писк недвусмысленно намекал на невозможность каких либо возражений.
— Фыр-фыр-фыр, я вся такая важная, я вся такая белая! — раздраженно заворчала хвостатая и опять появилась возле «моего» стола. — Ох уж это начальство, да? Ладно, сейчас тебя на склад отвезут, там ты поможешь ей с кое чем, а потом мы продолжим… — пообещала она, многозначительно улыбаясь и обходя меня по кругу.
Мне показалось что в её глаза я заметил что-то похожее то ли на страсть, то ли на похоть. Черт возьми, где я оказался!? И что за херня творится у этой поехавшей в башке!?
Оказавшись возле левой руки… Теперь уже, левой культи, она вдруг ахнула и что-то пробормотав, быстро отвернулась к своему столику с инструментами. Через пару секунд, она уже обрабатывала мой обрубок, а еще через минуту, забинтовывала. Удивительно, но она даже вколола мне что-то вроде обезболивающего!
Как бы мне не хотелось скрыть свое удивление от столь резкой перемены в её поведении, но выходило не очень. Докторша отлично поняла немой вопрос и неопределенно взмахнув бинтом, произнесла:
— Мы ведь не хотим, чтобы ты умер по дороге на склад или обратно? Что же я стану делать, если ты истечешь кровью? Снова страдать от одиночества? Это было бы сли-и-ишком скучно… — улыбаясь закончила она, продолжая спокойно глядеть мне в глаза.
Выражение её лица было совершенно будничным и спокойным. Будто она добренькая медсестричка ухаживающая за больным, а не чокнутая садистка. Глядя в её глаза, я начал понимать что она не видит в этой ситуации ничего особенного.