— Чего, блять!? Погоди, у меня что-то с ушами… — Лукин сделал вид что прочищает заложенные уши. — Что вы там сказали, товарищ ефрейтор!? Вызываетесь в наряд на умывальник?
Лисин еще ни разу в открытую не противостоял командиру. И сейчас, под злобным взглядом лейтенанта он чувствовал как начинает обильно потеть. Но отступать было поздно. «Может Адели права и пора бы мне уже что-то сделать?».
— Я сказал что вы должны немедленно вернутся в расположение, товарищ лейтенант. — решительно заявил боец, сам удивляясь твердости своего тона.
— Ох, Александр, ты просто душка… — раздался благодарный вздох позади солдата.
— Хуюшка он! Ты меня ножницами пырнуть собрался!? — Лукин недоверчиво скосился на правую руку подчиненного и чуть отступил назад.
«Вот черт, забыл!» — Александр немного покраснел и быстро откинул ножницы на стол. «Еще не хватало чтобы он за кобуру схватился!».
— А мне они не понадобятся. — с намеком ответил солдат, уставившись Лукину в глаза, на что тот недоуменно приподнял бровь.
— Да, так его! — послышался голос Греммы.
«Да замолчи ты! Он же психануть может!».
— Блин… Товарищ ефрейтор, вы забываетесь. Ваше звание настолько низкое, что если разжаловать, то вас можно будет считать за элемент подсобного хозяйства!
— Оу, это было сильно! Дорогуша, не отставай! — снова отозвалась девушка.
— Э-э-э… — промычал солдат, пытаясь подобрать нужные слова. — А вы… А вы настолько уродливые, что вами тараканов пугать можно! — наконец выкрикнул Лисин, под ободрительные овации начальницы.
— Чего-о-о!? Да ты сам как пылесос! Только и делаешь, что сосешь! — выдал Лукин.
— А… А… А ты настолько тупой, что тебе нужна карта чтобы найти собственную задницу! — выкрутился солдат, получая новую порцию одобрения со стороны модельерши.
«Как-то я не так себе все это представлял… Может еще устроим дуэль в стиле «А твоя мама настолько толстая… Идиотизм.».
Но Лукин лишь хмуро ухмыльнулся, затягиваясь сигаретой.
— Блин, Лисин, какого хрена?
«Господи, да я и сам хотел бы знать!».
— Вы… Товарищ лейтенант, не смейте угрожать моей начальнице. Вот и все. — играя с командиром в гляделки, ответил солдат.
— Начальнице… Понятно. Добралась таки гидра метеоризма? Тьфу, империализма? Теперь у тебя d начальниках ходит вот… Это. — лейтенант ткнул рукой в ефрейтору за спину.
— Эй, я попросила бы без намеков!
— Да заткнись ты уже! — едва ли не хором закричали люди, на ошарашенную фелисину.
— И чтобы к медвежонку пошла, ясно тебе! А ты… — лейтенант мгновенно переключился с изящной швеи обратно на подчиненного:
— Знаешь что… С тобой мы еще потолкуем! Аж сортир блестеть будет, как потолкуем… — со смешком закончил он и еще раз строго посмотрев на хлопающую глазами Гремму, двинулся на выход из мастерской.
«И что это было вообще!? Стоп, что? У меня получилось!? Я его прогнал! Черт, ну теперь Адели точно не отвертится! И пусть только пискнет, что у неё опять челюсть устала! Фух, как хорошо-то!».
Ефрейтор буквально просиял от счастья глупо улыбаясь, глядел в спину удаляющемуся командиру. И все было бы прекрасно, если бы не недовольное покашливание за его спиной.
— Значит «заткнись», да, дорогуша? — ласково пропела модельерша и Лисин почувствовал на себе тяжелый взгляд разъяренной начальницы.
***
— Вот же говнюк! Придушу нахер! — прошипел я, удаляясь от бутика этой ебанутой стервы.
Хрен бы с ним, со Потапычем и его неразделенной любовью. Сам пусть с ней разбирается! У меня теперь проблемы посерьезнее. Этот ебанат меня ножницами пырнуть собирался! Ё-мое, да что же так скоро-то а? Нет, ну я знал, конечно, что рано или поздно кто-то из бойцов возьмет, да по серьезному взбрыкнет. Но не так быстро и неожиданно… Стыдно, но я оказался совсем не готов к такому повороту событий. Даже испугался чуть-чуть. Он же не Пугачев, посмелее парнишка. А мне тут руку недавно отпилили… Теперь уже неизвестно кто кому люлей навешает. Не, если до дела дойдет, я Гамбургера запрягу. У них, поди, до сих пор терки какие-нибудь.
Да, хорошая мысль. А пока и вправду лучше отступить и дать ему успокоиться. А потом уже, в казарме я что-нибудь, да придумаю. Ну, засранец, держись у меня!
Жадно затянувшись я остановился чтобы перевести дух. В Кентервилле стоял на удивление приятный зимний вечер и на улицах было совсем мало случайных прохожих. Тусклые фонарики лениво освещали слегка заснеженные сонные улочки по которым изредка бродили бледные тени местных жителей. Легкий снежок падавший на крыши украшенных домиков напоминал о скором наступлении нового года. Красиво, однако.