— Ы-ых! Уы-ых!
Человек стал подниматься на ноги. Он поднимался как бы по частям: опёрся на правую руку, на левую, подтянул правую ногу, левую, распрямил руки…
— Ых! — поторопил его волк.
Человек наконец встал и сделал несколько шагов вперёд. Он был широк и грузен, почти как борец сумо, и шёл, расставляя ноги на ширину плеч. Далеко впереди показались фары приближающейся машины. Человек вышел на середину дороги и достал из-за пазухи что-то, похожее на пульт управления телевизором. Только с двумя кнопками. Фары быстро приближались.
— Ып-ып! — сказал волк. — Уфффаухще!
— Учи учёного, — сказал человек.
Это и увидел Чубака — заступившую ему дорогу фигуру, как две капли воды похожую на памятник Ленину в Дубултах (или в Майори? — забыл), куда юного Чубаку с родителями занесло в девяностом году и где они по наивности хотели отдохнуть и отрешиться от бытовых невзгод. Тот чудовищный памятник несколько раз являлся Чубаке в кошмарах — и вот пришёл наяву. У ног его, как бы преграждая дорогу, стоял оскалившийся волк. Ленин поднял правую руку…
Только после этого Чубака вдавил в пол педаль тормоза.
Он очень спокойно слушал, как визжат тормоза, и смотрел, как плавно приближаются, чуть уходя в сторону, памятник и волк. Потом волк, что-то поняв, попытался метнуться на обочину, но не успел. Наверное, весь удар бампера пришёлся на него, а в памятник старенький, похожий на «Таврию» «Ниссан-микра» врезался левой фарой.
Сработали обе подушки безопасности — но если левая, пассажирская, раскрылась вовремя, то правая — почему-то чуть позже, чем надо. Чубака сначала повис на ремне, потом получил мощный встречный удар по морде — и отключился.
Он пришёл в себя от звука аварийки и какое-то время не мог понять, где он и что с ним. Почему-то подумалось, что уснул в парилке, где наснилось всякое, и теперь с тяжёлой головой пытается подняться. Нет, ерунда. Куда-то ехал, а на дороге стоял памятник… Наконец он ощутил, что сидит в машине, и в машине этой темно. Никакая аварийка не мигала и не сигналила, а звук… наверное, шумела кровь в ушах. И тут же он почувствовал, что лицо у него мокрое. Памятник… сработала подушка…
Это был никакой не памятник. Это был просто мужик. Здоровенный мужик на дороге. И он, Анатолий Тимофеевич Чубак, его сбил.
Мгновенно стало холодно.
Чубака вспомнил всё. И дальнейшие его действия, отдадим должное, были рациональны, быстры и много… почему-то в голову приходит только неуместное слово «многостаночны». Ну пусть так и будет.
Он достал из кармана ключи от квартиры. Брелок был с фонариком. Включил, посветил налево. Алина со всё ещё остановившимися глазами рассматривала свою ладонь. На лице её под носом и на щеках была кровь. Подушка безопасности, блин. Но лучше так, чем сквозь ветровое стекло…
— Ты как? — спросил Чубака. — Нормально?
Алина медленно кивнула.
Чубака открыл дверь и выбрался наружу. Здесь было холодно. Лучик фонаря, сразу ставший слабым, всё-таки помог ему увидеть тёмное тело на обочине — и второе тело, громоздкое, преградившее собой дорогу левому переднему колесу.
Не прикасаясь пока ни к чему, Чубака открыл капот, посветил на аккумулятор. Тот выглядел целым. Он тронул одну клемму, потом другую…
Немножко коротких искр, и вспыхнула фара. Отлично.
Чубака сел в машину, завёл мотор. Аккуратно сдал на метр назад. Тут же что-то громко заскрежетало. Не глуша мотора, Чубака отжал ручник и сказал Алине:
— Пойдём.
Она кивнула, открыла дверь, но выйти не смогла — не пускал ремень. Алина потрогала его рукой и задумалась. Видно было, что она никогда не отщёлкивала и не защёлкивала ремни безопасности.
Чубака сам открыл ей замок (она с интересом смотрела) и вышел. Теперь хорошо было видно, что сбитый им мужик лежит в луже крови. И лужа эта, кажется, расширяется.
Скрежетал полуоторванный бампер. Чубака встал на него обеими ногами и оторвал совсем. Спихнул ногой в кювет. Туда же отлетело что-то ещё, пропавшее в темноте.
— Открой задние, — сказал он Алине.
— Да, — сказала она. — Здесь красивая местность.
— Двери, говорю, открой! Вот! И берись за ноги…
— Зачем?
— Ну не скорую же с ментами сюда вызывать?! Ты что, не понимаешь, что ли?
— А, — сказала Алина равнодушно. — Ты про это…
Мужик был тяжёлый. За сотню. Он еле поместился на заднем. Садясь за руль, Чубака увидел, что руки у него по локоть в крови. Вытер тряпкой для протирания стекла. Сам, наверное, с головы до ног… Посмотрел на Алину. Алина тоже — с головы до ног. Сдувшиеся подушки — с кровавыми пятнами. И что будет на заднем…