Не без труда мы выбрались наконец к интересующему нас оврагу. Справа и чуть позади возвышался холм со скелетом радиотелескопа. Ещё правее стояла одинокая вышка ЛЭП-100 — провода давно сняли и даже другие вышки разобрали, а эта почему-то осталась. Где-то там Стёпка бластером резал провода, чтобы сорвать высадку основного отряда балогов… и я снова в который уже раз подумал: на кой им был нужен телескоп? Не сигнал же подавать, действительно… Но «эту сову мы до сих пор не разъяснили», как любит приговаривать шеф.
Не разъяснили, да. А учитывая, что новый десант ждут сюда же… зачем-то он нужен. Но десантура или действительно не знает, или как-то умно прячет имеющиеся знания. Всё-таки потрошили мы их на совесть.
Овраг, глубокий, но неожиданно сухой, уходил влево. По краю его в сухой траве пробита была колея. И там, на колее, развернувшись боком к нам и задом к оврагу, стоял небольшой зелёный грузовичок с серебристым кубическим тентом. До него было метров шестьсот.
Женька издал звук отчаяния.
— Что, так плохо? — спросил я.
Он кивнул:
— Это Артуров «мерин». Значит, тут или он сам, или Стеклорез. Или оба. С парой таджиков.
— И?
— Ну… лучше не связываться. Это по-крупному, дядь Лёш. Поехали, пока они нас не срисовали.
— Как скажешь, о великий Стэнли Твидл, повелитель двух Вселенных…
— Чего?
— Не опознаёшь?
— Вечно ты…
Я выехал на дорогу, ведущую к телескопу.
— «Лексс» обязателен к просмотру, — сказал я. — Сериал чертовски циничный, смешной и умный, что редкость по нынешним временам…
— Ну, раз ты говоришь…
— Всё равно забудешь. Надо будет добыть в подарочном издании… А вон ещё какие-то копатели.
— Да их тут… хотя притормози… Ха! Это из нашего класса, Суслик. А кто с ним? Не, не узнаю… Да, дядь Лёш, прощёлкали мы добычу.
— Медленно летящий баклан всегда пролетает мимо цели, — назидательно сказал я. — Впрочем, не очень-то и хотелось, так? — я покосился на Женьку.
— Ну… — он поскрёб боковое стекло. — Надо же как-то деньги добывать, правда?
— Правда, — согласился я. — Только это вряд ли лучший способ. А что за Артур со стеклорезом? Бандос?
— Да вроде не совсем так уж… Но да. Наверное. Не знаю точно. Авторитетный мэн. Но вроде бы даже не сидел. Ты лучше у Макса спроси, он точно всё знает…
— Ну, чем он занимается-то хотя бы?
— Да как-то… всем сразу, что ли. Мастерская у него стекольная. Бензин покупает и продаёт. Металлом, ну, ты видел сам…
— Копает?
— Не слышал. Но… у нас как-то вдруг копать перестали. Он появился, и перестали. Так что…
«Копать» — это разрывать старые окопы и траншеи в поисках оружия. Ещё во времена моего детства мало кто из пацанов не имел припрятанного «вальтера» или «нагана», а то и «шмайссера». Увлечение это сильно не одобрялось родителями — мы же со свойственным возрасту легкомыслием сочиняли стишки: «Мальчик в канаве нашёл ананас, то оказался немецкий фугас…» Чёрт знает какое везение нас тогда окружало и как сто потов спускали, кружась над нами, наши ангелы-хранители — только никто на моей памяти в Тугарине не подорвался ни на гранатах, ни на минах, ни на снарядах, а ведь копали их много — браконьеры приезжали за этим добром из-под самой Астрахани…
Стёпка, кстати, был одним из лучших копателей, которых я знал. Он имел какое-то фантастическое чутьё. Походил, посмотрел, ткнул лопатой, и готово.
Сейчас, наверное, за этим добром нужно уезжать куда-нибудь далеко в степь, в междуречье. Но вот — появилась другая добыча…
Иногда мне начинало казаться, что мы здесь все — жуки-могильщики на теле издохшего динозавра, обезьяны в покинутом городе… в общем, что-то такое. Что мы только выкапываем из земли, выковыриваем из бетона кусочки непонятно чего, неизвестно кем и для каких целей туда помещённых… Не поймите меня упрощённо: я имею в виду не только разбазаренное, разломанное и раскраденное советское наследие, это лишь частный случай. Но в определённом смысле всю свою историю человечество занимается именно этим — совершенно не понимая смысла того, что делает. Жуки не видят динозавра…
Дорога привела нас почти к самому радиотелескопу. Забора давно не было, корпуса стояли без стёкол. Только чаша антенны казалась невредимой. Впрочем, наверное, только издали… Я свернул к городу.