— А если…
— Если… Я ветеран спецчастей на пенсии, доцент… это они ещё уважают слегка. Ну и кроме того — обучен уговаривать даже самых борзых. Так что с этой стороны осложнений не жди.
— Да я не жду, это так, к слову…
Когда мы ехали обратно, старатели уже удалялись в сторону города — видимо, перешли балку по дну и теперь топали гуськом по лугу в направлении лесополосы. Их действительно было четверо, и не похоже, что они несли что-то тяжёлое.
— А давай посмотрим… — начал Женька, но я уже затормозил.
Вот здесь было куда интереснее. В земле у самого края балки зияла дыра. Видно было, что там лишь присыпанная тонким слоем песка крышка над какой-то ямой, причём крышка тонкая и ненадёжная: из старых штакетин и листа рубероида. Кто-то из ребят наступил на её край и ушёл вниз. Надо полагать, не слишком глубоко… Дыра только на первый взгляд казалась чёрной, потом я понял, что свет в яму проникает ещё и сбоку, со стороны обрыва — там было что-то вроде окошка. Наконец удалось всмотреться. Яма была действительно неглубокая, метра два от силы. На дне её виднелся угол полосатого матраца…
— Давай я слажу? — предложил Женька. — А ты меня потом вытащишь?
Он уже держал наготове фонарь.
— Давай, — согласился я. — Только говори громко, что увидишь.
— Ага…
Я помог Женьке спуститься вниз. Там сразу стало светло — фонарик был что надо.
— Тут жили, — сказал Женька. — Только всё перевёрнуто… Но жили капитально. Топчан хороший, столик, шкафчик. Человек и собака. Потому что подстилка и миска. А, вот ещё… газовые баллончики пустые, наверное, Вовчик с кодлой плитку с собой прихватили. Макароны оставили… Не, ничего больше интересного нет. Всё вычистили. А выход тут сбоку есть нормальный… но на дно, вверх не подняться. Вытаскиваем?
— Давай лапу…
Я выдернул Женьку из дыры, как морковку из грядки.
— Ух, — сказал он. — Здоров ты, дядька.
— Да и ты не хиляк. Ну, что скажешь?
Он вдруг посерьёзнел.
— Мне там вдруг так хреново стало… вот знаю, что ты рядом, а кажется — я совсем один, никого нигде не осталось…
— Поехали, — сказал я. — Мне нужно нырнуть в сеть. Похоже, мы его нашли.
— Кого?
— Благоволина.
— А кто это?
— Это был друг Вячеслава Борисовича, я тебе вчера…
— Помню. Только ты тогда фамилию не называл.
— Может быть.
— А он хороший человек?
— Хороший или нет, не знаю, а вот что не человек — это уже давно известно…
Обратно мы ехали почти молча, лишь изредка перебрасываясь чем-то малозначащим. То, что Женьке стало невмоготу в помещении, где до этого долгое время провёл Благово, говорило мне, что процесс «открывания глаз» начался. Да, это болезненно. Но кто обещал, что будет легко?
С интернетом в Тугарине было туго. Никаких интернет-кафе (было одно, да закрылось), домашний — дорого и медленно. Оставался беспроводной, который, насколько мне известно, легко доступен для просматривания самыми простыми средствами. Но мы, собственно, и рассчитывали на работу под колпаком.
Есть несложная методика кодирования текста и последующего вмонтирования его в различные файлы: звуковые, картинки, архивы, — причём так, что эти файлы исправно продолжают открываться, и без знания пароля нельзя не то что прочесть текст, но даже и понять, что он существует. Это называется стеганография, и существует много программ, которые используют такой метод. Та, которая стояла на моём ноуте (я так и не приспособился к планшетам), использовала тысячадвадцатичетырёхразрядный скользящий пароль, и чтобы его подобрать, лучшему из современных компьютеров понадобится двенадцать лет. Так что я не опасался, что моё донесение прочитает кто-то посторонний. Может быть, меня даже не заподозрят…
Хотя это вряд ли.
Я написал письмо Таньке. Она его никогда не прочитает, потому что это поддельный адрес. Но я написал ей. А вдруг дойдёт?..
К письму была присоединена фотография Женьки с карабином в руках. Кодированное сообщение гласило, что Благоволин, без всяких сомнений, находится в самом Тугарине или ближайших окрестностях. В ближайшее время постараюсь установить контакт.
Тогда я ещё не знал ничего о том, что случилось в больнице…
— …Вот такие дела, маладой челавек, — закончил Андраник Григорович, сокрушённо качая головой. — Вот такие дела…
— Как же так, — повторил Глеб. — Я же уходил — она в полном порядке была…
— Всё бывает, всё случаетса…
— Я могу её увидеть?