— Ага, — сказал он, оглядывая Алину с головы до ног. — Неплохо, неплохо. Экстерьер… да и функциональность. Поесть привёз? А то я всё на подкожном.
— Привёз… точнее, привезла. Говори со мной как с женщиной. Чтобы я не сбивалась.
— Попробую. Женщина… — Благоволин ухмыльнулся. — А звать как, женщина?
— Алина.
— Алина… И имя неплохое. «Посредник» нашёл? Извини, деточка: нашла?
— Нет. Всё обыскала, но…
— Вот это плохо. Соображения есть?
— Там ещё какие-то люди топтались — после того, как мы тебя увезли. Много следов. А может, Семь-сорок очнулся и уволок.
— Ладно, пойдём в дом… Если Семь-сорок, то хорошо, а если кто-то посторонний… даже не знаю. Это учитель тебе передал, где я?
— Конечно.
Они прошли мимо разваливающихся домиков к вагончику-бытовке. В отличие от домиков, это было сбито на совесть. Краска, конечно, облезла, крышу местами прихватила ржавчина — но и только.
В вагончике Благоволин первым делом вытащил из рюкзака наугад банку консервов с колечком, вскрыл её и стал жадно есть белёсое месиво, подцепляя его крышкой.
— Что это, Бэрримор? — спросил он с набитым ртом.
— Написано было, что каша с мясом, — равнодушно сказала Алина. — Ложку дать?
— Дать. Что ещё нового?
— Лосев в городе. Вернее, оба Лосевых.
— Вот как… Интересно. И что ты по этому поводу думаешь?
— Думаю, Комитет сильно занервничал.
— Это как раз понятно… А почему оба?
— Это я как раз и собираюсь выяснить. Сегодня же. Теперь ты расскажи: что произошло? Я, как ты понимаешь, могу только догадываться.
— Что произошло… Маяка кто-то прикрывал. Причём люди опытные, даже Семь-сорок их зевнул, не говоря уж обо мне. Ну и мне надо было быстрее шевелиться, конечно, но вот взбрело в голову — подойти поближе… Зачем? Даже не представляю… Но в последний момент, я его уже почти забрал — мне в брюхо и влепили. И уже было не до Маяка, еле ушёл.
— Ты его хотя бы рассмотрел?
— Только сзади. Здоровенный мужик, выше меня, вот такая шея. Правой руки нет, протез. Одет был в рабочее… В общем, извини. Подвёл я нас.
— Ничего, одна ночь у нас ещё есть. Конечно, тонко уже не получится…
— Ты сама?
— Конечно. Вряд ли в городе много безруких.
— Как искать будешь?
— Через поликлинику, как ещё. Напролом.
— Постарайся не влипнуть.
— Не в моих интересах. Да, и ещё. Я, когда тебя искала, зашла к Сизову.
— И что?
— Мне показалось, что он на грани.
— Может быть. Теперь уже ничего не поделать. Хороший парень, но… сломался.
— Мне показалось, что он может быть опасен.
— Только для себя. Досталось ему, конечно, по полной. Тут ещё мы с тобой… В обще, не трогай его.
— И всё же.
— Да брось. Вот Лосев… это да. Это может быть по-настоящему опасно.
— Который из них?
— Хороший вопрос…
Упомянутый младший Лосев тем временем приходил в себя. Это было что-то вроде всплытия из глубины — мрак медленно рассеивается, сверху проникает свет, он дробится на лучи, потом становится видна поверхность моря, всегда волнистая, и днища лодок… но ты никогда из-под воды не увидишь того, что над нею, ну, почти никогда, и нужно вынырнуть совсем…
Глеб открыл глаза. Неясно было, сколько времени он пролежал на полу — и страшновато оттого, что совершенно не понимал того, что с ним произошло. Ну да, он слышал про обмороки и всякое такое, но это всегда происходило с другими. Наверное, всё-таки недолго… Он встал на четвереньки, потом, держась за стол, поднялся в рост. В коленях возникла мерзкая дрожь. Опершись на столешницу и сжав зубы до скрипа, он пересилил эту дрожь и эту мерзость. Ну что, сказал он фотографиям, разложенным на столе. Не знаю, что вы там наворотили, но я вам не кукла. Я вам человек, и я сам буду решать, как быть и что делать…
Он взял почтовый конверт и снова вынул из него фотографию — немного пожелтевшую, но чёткую. Почти такая же уже была: четверо парней в белых рубашках с расстёгнутыми воротниками. Только на этой они стояли обнявшись. Видимо, фотограф сделал несколько снимков. На обороте было написано: «Севка! С Днём рожденья! Рости большой и умный. Покажи им всем! А главное не зазнавайся там. 29 февраля 1976 г. Степан». На конверте был адрес: Москва, п/о 218, до востребования, Лосеву Всеволоду Владимировичу. И обратный: Волгоградская область, п. Тугарин, ул. Продольная, д. 52, Сизову Степану Григорьевичу.
— Я всё понял, — сказал Сева. — Но всё равно: вдруг что-то придёт в голову, что-то понадобится — звоните в любое время. И про перевод в клинику — я не просто так…