— Значит, подозрения так подозрениями и остаются.
— Я тебя предупредил — решай сам.
Пробуждение было не из легких. Голова трещала, в роте першило, а в животе урчало. Настроение ниже плинтуса… Хоть стены знакомые. Глаза наткнулись на настенные часы. Уже обед? А что ж никто на тренировку не звал.
Я попробовал сесть. — А-а-а… — простонал я, хватаясь за голову. — Уй! А это еще что такое? — Лицо болело. Я отковылял в ванную и уставился на отражение в зеркале. На бороде был маленький, аккуратненький ожог, а вокруг левого глаза наливался густой синевой огромный фонарь. — Класс. — Фиг с ним. Я пошел к холодильнику и отыскал бутылку простой минералки без газа. Пока пил, глаза наткнулись на коммуникатор.
— Привет, Док…
— О, привет-привет, гроза дроидов.
— Чего?
— А ты не помнишь?… Понятно, Мне тут Ролум немного рассказал о ваших похождениях, пока я ему голову латал.
— Голову?
— Осколком бутылки ранило.
— Да уж, погуляли… — промямлил я, восстанавливая события в гудящей черепушке. — Планы на сегодня?
— Я зайду позже.
Остин заявился уже в конце вечера. Док был изнеможен и немного раздражен. Бросил мне планшет и сразу же полез в холодильник по пиво.
— Короче, — заявил он, отхлебывая напиток, — подписывай.
— Что это?
— Корпоративное соглашение о неразглашении.
— И что, мне поверят «на подпись»?
— Фиг там. — Док сделал большой глоток и развалился на кресле. — К контракту прилагается бонус в пятьдесят кусков, лицензия пилота и билет в один конец за Внешнее кольцо.
— Заполни мои пробелы.
— Внутреннее кольцо — Солнечная, Внешнее кольцо — семь чисто человеческих систем. Ну и пограничье — его мы делим с другими разумными видами. На каждом рубеже — своя система охраны и правила передвижения. Если только ты не член правительства, или принадлежишь к высшему правлению одной из корпораций.
— И как попасть из Пограничья во Внешнее кольцо?
— От пяти лет под присмотром биоконтроля на станции или на колонии.
— Пять лет?!!
— От пяти… Статусы объектов бывают разными, да и расы их посещают разные. Прибыл на станцию какой-то трузен-шляхен-пукензериец и получаешь полгода плюс.
— Сволочи вы.
— Я тебе уже говорил, корпорация — не благотворительная организация. Поверь, это еще очень мягко.
— Ага, быть выброшенным на помойку, без средств существования. Гуманизм так и прет.
— Пятьдесят тысяч и лицензия пилота — это без средств?
— Ой, прям так и вижу, как меня ждут, чтобы нанять пилотом.
— Ты же хотел свободы? Получи, распишись… Или оставайся.
— Нахлебником, или пилотом?
— Корпорация нахлебников не держит, а пилоты у нас только ивари.
— В чем тогда подвох?
— Подпишешь еще штук пять таких и в конце все же будешь сослан в пограничье. Но уже со значительной суммой в кармане и новыми знаниями.
— Что за знания?
— Я бы о сумме спросил.
— О деньгах я не забуду.
— Твой организм полностью очистился от гипнотических соединений. Теперь мы можем отрабатывать быстрое обучение.
— Я могу выбирать?
— Нет. Но это будут военные специальности. Так любимые тобой боевые… Что и никаких комментариев?
— Разрываюсь меж «а если я вас всех перестреляю?» и «когда наркотики синтезировать начнем?».
— Я в тебе не сомневался. Подписывай договор.
— Я ведь говорил, что не забуду о деньгах спросить?
— Сумму узнаешь позже. Торговаться бессмысленно.
— Когда начинаем?
Глава 12
Пробуждение было медленным. Сознание неохотно возвращалось из уютного и теплого забытья, не ожидая от реальности ничего хорошего. Я не спешил нагружать мозги вопросами. Так должно быть… А почему?
Ну вот, легко больше не будет. Раз всплывают вопросы — прощай покой. Я решительно разлепил глаза и вместе с ударом яркого света, в голову посыпались ответы: меня накачали какой-то дрянью, я в капсуле, изучал курс базовой военной подготовки и расширенный курс снайперской. Хотя нет, уже не в капсуле.
— Проснулся? — навис надо мной Остин. — Ау-у. — Помахал он рукой перед глазами.
Интересно, а если ничего не говорить, он отстанет?
Нет, скотина док, достал из кармана миниатюрный фонарик и ослепил меня на правый глаз. Я зажмурился, и вяло прикрылся рукой.
— Так, двигаться мы не разучились, а говорить?