Эта фантазия была столь сильна, что слёзы счастья начали появляться на моих глазах. Я действительно был готов заплакать от счастья. Но сказать с уверенностью, что был бы менее счастлив, если бы в этой фантазии фигурировала девушка старше, – хоть прямо сегодня ставшая совершеннолетней, хоть ещё старше, – я не мог. Счастье мне дало само представление этой картины и ощущения, что меня кто-то любит. Честно говоря, я бы даже и не задумался о возрасте девушки в этой фантазии, а просто представил бы какую-нибудь случайную и приятную, первую появившуюся в мыслях, если бы меня не направил Андрей на обращения внимания на возраст. Я протёр глаза так, будто разминаю их от усталости, глубоко вздохнул и перевёл свой взгляд и концентрацию обратно на залитые оранжевым светом тёмные улицы между тихих домов, которые казались теперь просто временными декорациями на сцене театра, в котором я заперт, а настоящая жизнь была увидена мною в фантазии. Слишком долго фантазировать так – можно что-то сломать в себе. Я просто дышал и наблюдал за видом, в тишине, пока наша длинная пауза не стала смущать меня слишком сильно. Хорошо, что Андрей снова прервал её:
– Я просто хочу, чтобы каждый человек задумался вот над чем: педофилия – это плохо. Бесспорно. Я ненавижу педофилов. Но действительно ли является педофилией влечение к половозрелому человеку, способному дать потомство? Вот просто подумай об этом! Взрослому по меркам природы, но не по людским. А если людское мнение не совпадает с мнением природы, то, может, стоит его поменять, потому что с природой бороться бесполезно? Я считаю, что педофилия – это влечение к неполовозрелому человеку. Это плохо и ненормально. Но влечение к половозрелому – норма. И большинство людей так или иначе, осознанно или нет, со мной согласятся. А если нет, то пусть подумают, сколько раз у них в фантазиях промелькали половозрелые и уже оформившиеся, но ещё не совершеннолетние юные девушки и мальчики лет пятнадцати, шестнадцати, – пусть подумают и мужчины, и женщины любого возраста, – а после искренне ответят, видят ли они что-то плохое в этом. Если и тогда я не буду прав, и ни люди, ни закон меня не поддержат, то значит так тому и быть…
– Знаешь… Вот ты говоришь, что природой заложено начало половой жизни с начала менструаций и выделения спермы… И, вроде, звучит-то это как правда… Это и есть правда, но… Но вот что-то мне не даёт согласиться с тобой в вопросе законов. Что-то не даёт мне сказать: «Да! Понижаем возраст согласия до двенадцати или вообще его убираем и судим по факту начала полового созревания!». Да и вообще: я не вижу никакой проблемы, которую должен решить этот наш разговор. О чём мы говорим? О том, что такое педофилия или что? Нахуя?
– Ну да – о том, что такое педофилия. Но не только. Больше о том, что мы отошли от природы, и культура вошла с ней в конфликт, и это неправильно. Да и вообще…
Он повернулся лицом ко мне, и по немного пьяным глазам было видно, что он как будто бы готов зарыдать. Жалостливо он сказал: