– М-да. Я, конечно, понимаю, что ты обижен, что я обидел твои привычки, которые так хороши, что зовутся дурными, но до глупостей-то не надо таких опускаться лишь бы меня в ответ обидеть.
– Да я не обиделся. Просто это ведь так, – продолжал с ухмылкой он.
– Да, чувак, конечно так. А ещё я по рукам, не знал? Я же ведь имел половой контакт со своей рукой, когда дрочил. То есть я по рукам ещё, – перешучивал его я.
– Не, это бред какой-то, – он не понимал меня.
– Ну да, такой же бред, как и то, что ты сказал. Гомосексуал и рукофил, хули тут…
– Да не, одно дело рука, а другое дело – рот лица мужского пола.
– Да не, одно дело хотеть ебать мужика и возбуждаться от мужиков, а другое дело – помещать свой хуй в приятные условия, альтернативы которым нет, и до источника которых тебе нет дела, и ты в нём не заинтересован от слова «вообще», и возбуждаешься либо от своих фантазий, либо от самого факта ласкания члена.
Света стряхнула горящий пепел за балкон, туда же отправился и окурок. «Ещё и срут везде, уёбаны тупые, куребляди ебучие, сука, потом бычки эти ёбаные по всему двору будут, когда снег растает», – подумал я.
– Ну всё равно. Я же давно тебя знаю, и давно подметил, что ты заинтересован в вещах такого плана, – улыбался он, докуривая сигарету.
– Да Марк, отстань ты от него, – обратилась к нему Саша, потушив свою в пепельнице.
Они докурили, после чего все мы отправились обратно в комнату. По пути и в самой комнате мы с Марком продолжали:
– Вот в больнице проведя столько времени… Неужели ты не склеил ни одной медсестры? – говорил он.
– Ну мне немного не до этого было, веришь ли.
– Ну я бы на твоём месте если бы оказался, то сто процентов подцепил бы какую-нибудь. Потому что мне интересны женщины, – и хлопнул Сашу по попе, а та слегка хихикнула. – А вот ты не подцепил. Потому что тебе интересны мужчины.
– Опять же, мне было не до этого – я лечиться туда пришёл, а не ебаться. Хотел бы ебаться – пошёл бы в бордель.
– В гей-бордель, – засмеялся он.
– Не знал, что такие у нас есть. А ты, видимо, знаток, – пошутил я в ответ.
– Ну признайся, что пока ты там был, то у тебя хотя бы раз встал на какого-нибудь мальчика.
– Знаешь, я буду честен, потому что я честный человек. Была там история одна…
– Ага, так я и знал! Сам признался! – обрадовался он.
– Ща ещё какую-нибудь хуйню ебанутую расскажет, – пожаловалась Саше Света.
Мы расселись по своим местам, я отпил чаю и сказал:
– Да нет, не ебанутую. Просто вместе со мной поступал туда один паренёк…
– Который тебе очень понравился, и ты хотел дать ему в попу? – заржал Марк.
– Такие фантазии у тебя насчёт меня? Как я даю кому-то в попу? Ну ладно, я такое не поддерживаю, но все мы разные… – ответил я. – Короче, был он очень женственный. Ну то есть на него смотришь и понимаешь, что это не дворовой какой-то гопник, не шпана какая-то, которую обычно принимают в дурках, а какой-то просто ранимый мальчик.
– И тебе стало жалко и его? И ты захотел сделать ему приятно? – продолжал он смеяться.
– Марк, дай ему рассказать, – Саша упрекнула его.
– У него, к тому же, волосы были такие… Ну по плечи примерно. Светлые, блондинистые. Золотистые. И не прямые плоские, а такие… Не знаю, как описать, но объёмные, короче, немного кудрявые даже. И черты лица не угловатые, а гладкие какие-то, что ли. А! Не гладкие, а плавные. Вот. Ну и в целом он не мужиковатый какой-то был, а женственный, как я уже сказал. То есть от него не веяло какой-то мужественностью.
– Рыбак рыбака, – сдерживал смех Марк.
– Да блин, Марк! – Саша хлопнула его по ноге.
– Ладно, ладно…
– И в приёмном покое раздевают, осматривают поступающих. И я краем глаза заметил его раздетого. Тело у него тоже не какое-то мужское, а что-то типа среднего. Он худой был, но не костлявый, не угловатый. Очень хрупко выглядел, как девушка.
– То есть в целом он больше на девушку был похож? – спросила Саша.
– Ну да. То есть не совсем прямо девушка-девушка, но что-то типа среднее, близкое к девушке.
– Так, и что дальше?
– Да ничего, в общем-то. Поступил он в то же отделение, что и я. Ходил такой потерянный, испуганный, прямо хотелось поддержать его как-то. Потом его обрили, и он стал очень странно выглядеть.
– В каком плане странно? – спросила Света.
– В таком, что волосы ему какой-то шарм придавали, а без них он просто как-то отталкивающе начал выглядеть. Ну и когда я в себя уже более-менее пришёл, когда уже подрочил на каждую медсестру по двадцать раз, – а медсестёр там было не много, стоит упомянуть, – то пребывая в обстановке, где что-то типа нормы, что пацаны ебут друг друга в жопы, был момент, когда я вспоминал этого парня, когда его ещё не обрили, когда он был похож на девочку… И за неимением женщин, возможно, – но крайне маловероятно, – если бы я совсем уж отчаялся и начал бы сходить с ума без женщины, – чего, слава всему, не произошло, – то, может, и присунул бы ему разок, если совсем уж невтерпёж стало бы.