– Продолжай… – обреченно ответила Катя.
Я продолжал:
Я улетел, но всё ещё общался Олей. Потом, она говорить уже не могла – только писала сообщения, и то изредка.
Как-то странно, но она меня всё пыталась успокоить, будто я нервничал. Она всё писала, что она моя невеста, и всё у нас хорошо, и, главное, чтоб я ей верил, и скоро, очень скоро она прилетит ко мне и у нас будет свадьба.
Но Оля полетела в другом направлении. Точнее поплыла. И эту историю мне уже поведал мой друг, высокопоставленный кореец.
К Оле в гости, на океан, прилетел её дружок и вся его банда нарко-трафика. И они все вместе стали пытаться по воде переправить большую партию наркоты. И Оля в этом участвовала. Решила заработать большие деньги. Но она была под наблюдением и так все они попали в поле зрение спецслужб Южной Кореи. И их на этом нарко-трафике всех взяли. А партия наркотиков была просто колоссальная. Тонны наркотиков для Европы.
При задержании банды почти все члены преступной группировки погибли. Олю ранили, и она отправилась в тюремную больницу.
А я попросил друга-корейца, чтобы он пошёл в бар, где работала Оля, и выкупил все видео её работы. Там же всё пишется, а потом монтируется и продаётся на подпольных азиатских порно рынках.
500 баксов и многие часы её работы были у меня. Я не буду тебе рассказывать, что я там видел. Ну, это не честно по отношению к Оле. Всё там было очень и очень плохо. Потому что очень унизительно.
Да ладно. Не плачь. Я продолжаю.
Мой друг сказал, что Олю можно спасти – вытащить из тюрьмы, а иначе она скоро погибнет. Она очень красивая по корейским меркам и охранники просто будут её насиловать до смерти. Да и сама тюрьма – в ней по долгу не выдерживают, специально за наркотики туда сажают, чтобы человек там сгнил, и побыстрее.
Да – дорого, да – много хлопот, но её можно было спасти.
– Было??? Ты что, ее не спас??? Что-то мне поплохело от твоего этого рассказа. Пыхну-ка я самокруткой… – почти проскулила Катя, раскурила травку, затянулась, задержала дым в себе и выпустила его мистически, как гусеница в фильме про Алису и её Страну Чудес.
А я продолжал. И я знал наперед, что в моем, этом, рассказе ни каких чудес и не предвиделось.
– Я прилетал к ней в тюремную больницу.
Вот так мы с ней и познакомились.
Я ей привез передачу: сигареты, вкусняшки, чистой воды, смену белья, полотенца, что-то ещё…
На нашем этом свидании она просто смотрела на меня и слёзы катились у неё из глаз.
Молчала и плакала. И мне показалось, что это плачет не она, а плакала её душа. О любви, о верности, о нашей не состоявшейся семье, совместной нашей жизни в столицах мира, о наших не родившихся детях и всего того счастья, от которого она так легко, почему-то, отказалась.
За неразборчивыми сексуальными связями, наркотикам, алкоголем, пошлой работой, она просто не смогла сделать этот правильный выбор.
И когда у неё всё это отобрали, эту мишуру и эту грязь, когда жизнь ей показала, что следствием её поступков станет ранняя её смерть в вонючей, старой, плесневелой тюрьме, тогда она и увидела насколько красиво и радостно было бы ей жить в чистоте и верности.
И вот, её счастье, и её жизнь, и её спасение, сидит перед ней. Я могу её спасти и она, наверное, это понимает, что я и только я могу её отсюда вытащить. Но также она осознает, что она сделала за эти месяцы с нашими отношениями. И у неё просто не было сил и гордости меня попросить. Потому что, если бы она меня попросила, я бы точно её спас.
И я не хотел, чтобы она меня просила.
И она – не попросила.
Оля только положила свою ладонь на мою руку, и хотела её поцеловать. Поцеловать мою руку. Эта немая мольба о помощи и спасении.
Я отказал ей в милосердии.
Я не стал вмешиваться в её судьбу. Я честно тогда считал, что ей надо сменить тело и начать новую жизнь.
Просто сказал ей слова поддержки, отставил передачку и ушёл.
Во мне говорила справедливость.
Справедливость, как самое жестокое состояние сердца.
И я ушёл. Ушёл навсегда. Улетал в слезах. Но улетал.
А через полгода Оли не стало.
И мне, наверное, в день её смерти, был сон, как явь. Как в одной из прошлых жизней была у нас с Олей запретная любовь. И наша любовная связь открылась, но она меня не предала. Сама погибла. Её казнили. Но меня она не выдала. Даже под пытками. Она не выдала меня, и её убили. Но она спасла мне жизнь и моё социальное положение, и погибла за меня. Она тогда, в той жизни, свой экзамен сдала. А я получается, сейчас, в этой жизни, свой экзамен не сдал.
И мне приснился этот сон, и рыдал я в этом сне. Проснулся, записал свой сон и потом, из всего этого, получился рассказ, который я назвал «Ольга», опубликовав его в инете. На меня вышло издательство, предложили, что бы я и дальше писал, а они это издавали.