Выбрать главу

– Не закрывай глаза, – низким голосом прорычал он. – Смотри на меня, Кейт. У тебя такие прекрасные глаза. Ты самая красивая женщина из всех, кого я встречал в жизни. Ты это знаешь? Ты знаешь, как я тебя хочу?

Он находился в трансе. Кейт так показалось. Его могучее тело приплясывало, извивалось, дергалось, пока он яростно входил и выходил из нее. Потом он сел и снова стал играть ее грудями. Гладил волосы, лицо. Его прикосновения были все нежнее и нежнее. От этого ей стало только хуже. Чувство глубокого унижения и отчаянного стыда овладело ею. Она его ненавидела.

– Я люблю тебя, Кейт. Люблю так, что не выразить словами. Я никогда не испытывал ничего подобного. Клянусь тебе. Ничего похожего.

Он не собирается ее убивать, поняла Кейт. Оставит в живых. Он будет приходить снова и снова, каждый раз, как только захочет ее. Охваченная невыносимым ужасом, Кейт наконец лишилась чувств. Ее душа умчалась далеко.

Она не слышала, как, нежно целуя ее на прощание в губы, он прошептал:

– Я люблю тебя, милая Кейт. Поверь, мне очень жаль, что все так происходит. Я действительно способен на истинное чувство.

Глава 29

Мне неожиданно позвонила взволнованная студентка юридического факультета из группы Наоми. Она сказала, что ее зовут Флоренс Кемпбелл и ей надо срочно со мной переговорить.

– Мне совершенно необходимо поговорить с вами, доктор Кросс, – заявила она.

Я встретился с ней в кампусе Дьюка, напротив университетского «Центра Брайан». Флоренс оказалась чернокожей девушкой лет двадцати с небольшим. Мы бродили под сенью магнолий между ухоженными готическими учебными корпусами. Ни я, ни она, похоже, не слишком вписывались в окружающий пейзаж.

Флоренс была высокой, нескладной и чудаковатой на первый взгляд. Высокая прическа, как у Нефертити, выглядела довольно странно или, скорее, старомодно. Меня поразило, что до сих пор в глубинке Алабамы или Миссисипи сохранились такие типажи. Флоренс закончила подготовительный курс в университете штата Миссисипи, от которого до Дьюка путь неблизкий.

– Я очень, очень сожалею, доктор Кросс, – сказала она, когда мы уселись на деревянную скамью, сплошь исписанную студенческими откровениями. – Я хочу извиниться перед вами и вашей семьей.

– Извиниться за что, Флоренс? – спросил я в недоумении.

– Я не попыталась встретиться с вами, когда вы вчера приходили сюда. Никто мне толком не сказал, что Наоми похитили. Во всяком случае, полиция Дарема этого не сделала. Просто нагрубили. Они скорее всего и думать не желают, что с Наоми приключилась серьезная беда.

– А почему, как вы считаете? – задал я вопрос, который не давал покоя мне самому. Она внимательно посмотрела мне в глаза.

– Потому что Наоми афроамериканка. Полиция Дарема, ФБР не пекутся о нас так, как о белых женщинах.

– Вы в это верите? – спросил я. Флоренс Кемпбелл захлопала ресницами.

– Это правда, как же я могу в это не верить? Франц Фанон[10] утверждал, что расистские сверхструктуры навечно внедрились в психологию, экономику и культуру нашего общества. В этом я тоже убеждена.

Флоренс была очень серьезной женщиной. Под мышкой она держала сочинение Альберта Мюррея[11] «Разнообразные американцы». Флоренс явно начинала мне нравиться. Пора было узнать, какие секреты Наоми ей известны.

– Расскажите, что здесь происходит, Флоренс. Говорите как есть, без скидки на то, что я дядя Наоми или полицейский детектив. Я нуждаюсь в человеке, способном мне помочь. Мне приходится противостоять «сверхструктурам» здесь, в Дареме.

Флоренс улыбнулась. Решительно тряхнула головой. С одной стороны, она была Иммануилом Кантом[12], с другой – Присей из «Унесенных ветром».

– Вот что мне известно, доктор Кросс. И вот из-за чего некоторые девушки в общежитии поссорились с Наоми.

Она глубоко вдохнула напоенный ароматом магнолий воздух.

– Все дело в парне по имени Сет Сэмюел Тейлор. Он работает строителем в социальной службе негритянских районов Дарема. Я познакомила Наоми с Сетом. Он мой двоюродный брат. – В голосе Флоренс внезапно послышалась неуверенность.

– Пока я не вижу, в чем проблема, – сказал я.

– Сет Сэмюел и Наоми полюбили друг друга в декабре прошлого года, – продолжала она. – У Наоми глаза засияли словно звезды в ночи, а это на нее не очень похоже, как вам известно. Поначалу он приходил в общежитие, а потом она перебралась в квартиру Сета в Дареме.

Я слегка удивился, узнав, что Наоми влюбилась и ни словом не обмолвилась об этом Силле. Почему она не поделилась с нами? Тем не менее я так и не понял пока, в чем суть проблемы с другими девушками из общежития.

– Я практически уверен, что Наоми не первая студентка Дьюка, которую угораздило влюбиться. Или пригласить к себе знакомого парня на чай с печеньем или еще на что-то, – сказал я.

– Она не просто приглашала знакомого парня «на что-то», она приглашала «на что-то» чернокожего парня. Сет приходил со стройки в пыльной спецовке, грязных ботинках и кожаной строительной тужурке. А Наоми принялась расхаживать по студгородку в старой соломенной шляпе, которую носили когда-то чернокожие рабы. Иногда Сет надевал рабочую каску с надписью «Рабский труд». Он позволял себе слегка подтрунивать и язвить по поводу общественной деятельности соплеменников и, да простит меня Господь, их невежества в социальных вопросах. Корил чернокожих девушек за то, что идут в домработницы.

– Что вы думаете по поводу своего кузена Сета? – спросил я у Флоренс.

– Сет любит лезть на рожон. Он ненавидит расовую несправедливость до такой степени, что порою готов вступить в конфликт с самим собой. А в остальном он просто замечательный парень. Трудолюбивый, не боится запачкать руки. Не будь он мне кузеном, кто знает… – произнесла Флоренс и подмигнула.

Я улыбнулся бесхитростной шутке Флоренс. Ее можно назвать «деревенщиной из Миссисипи», но в душе она – настоящая леди. Мне даже начала нравиться ее высокая прическа.

– Вы с Наоми были близкими подругами? – спросил я.

– Поначалу нет. Пожалуй, мы обе понимали, что являемся конкурентками на то, чтобы попасть в «Юридический обзор». Больше одной чернокожей туда не пустят, вы же понимаете. Но после первого года учебы мы сблизились. Я обожаю Наоми. Она лучше всех на свете.

Внезапно я подумал: а вдруг исчезновение Наоми связано с ее парнем и не имеет никакого отношения к убийце, разгуливающему по Северной Каролине?

– Он очень хороший человек. Не трогайте его, даже не вздумайте, – предостерегла меня Флоренс.

Я согласно кивнул.

– Только ребра ему пересчитаю.

– Он здоров как бык, – отпарировала Флоренс.

– А я и есть бык, – сказал я Флоренс Кемпбелл, раскрыв свой маленький секрет.

Глава 30

Я смотрел в темные глаза Сета Сэмюеля Тейлора. Он смотрел в глаза мне. Я не отводил взгляда. Зрачки у него были черные и блестящие, будто в глазное яблоко вставили мраморные шарики.

Высокий, очень мускулистый, крепкой рабочей закваски приятель Наоми напоминал мне больше молодого льва, нежели быка. Выглядел он безутешным, и мне нелегко было задавать ему вопросы. Предчувствие подсказывало, что Наоми исчезла навсегда.

Сет Тейлор был небрит и, похоже, несколько ночей не спал. Переодеваться он, видимо, тоже забывал. На нем была сильно мятая голубая рубаха в клетку, надетая поверх футболки, и традиционные джинсы «Ливайс-501». На ногах – пыльные рабочие ботинки. Либо он действительно страшно переживает, либо Сет Тейлор – потрясающий актер.

Я протянул руку. Его рукопожатие было крепким, полное ощущение, что суешь руку в тиски.

– Выглядишь ты дерьмово, – огорошил меня Сет Тейлор. Где-то неподалеку парни из «Диджитэл андерграунд» надрывались в «Танце горбуна». Совсем как в Вашингтоне, только с небольшим отставанием по времени.

вернуться

10

Фанон Франц – современный американский ученый

вернуться

11

Мюррей Альберт – современный американский социолог

вернуться

12

Кант Иммануил (1724 – 1804) – немецкий философ