— Конечно, только не сейчас. Встретимся завтра, впрочем, это уже сегодня. А пока отправляйтесь спать. Я подвезу вас до метро.
Они спустились с крыльца и направились к машине. Фары автомобиля, вывернувшего из-за угла, вдруг ослепили их. Мотор машины взревел, и Кленси, искавший ключи в кармане, вздрогнул от вскрика Капровски:
— Лейтенант!
И в тот же миг Капровски навалился на Кленси, свалив того на землю. Кленси успел выставить руки, и все-таки он больно ударился об асфальт, едва успев уберечь лицо от края тротуара.
Стеклянная дверь разлетелась вдребезги от автоматной очереди. Капровски мгновенно выхватил пистолет и, опершись на грудь Кленси, выстрелил по автомобилю, уже сворачивавшему за угол.
Тогда он вскочил на ноги и побежал следом. Выскочил на перекресток, взглянул на перпендикулярную улицу, потом вернулся к Кленси, который поднимался, отряхивая с костюма пыль.
— Удрал, гад! — Капровски кипел от ярости. — У вас все в порядке, лейтенант?
К своему большому удивлению Кленси заметил, что голос его дрожит.
— Спасибо, Кап!
— Да ерунда, когда он проезжал под фонарем, я вдруг заметил блик на дуле автомата. Вот негодяй, вот мерзавец!
Кленси взглянул на дом. По обе стороны разбитой двери на кирпиче остались следы от очереди.
— Высоковато, — с глупым видом заметил он.
Вокруг стали распахиваться окна, на лицах высунувшихся людей заметно было смешанное чувство любопытства и испуга. Послышалась полицейская сирена и вскоре появилась патрульная машина. Из ее окна торчала рука с револьвером.
— Руки вверх! Бросайте оружие!
Капровски пригнулся, чтобы разглядеть лицо патрульного. Рука с револьвером угрожающе шевельнулась.
— Бросайте оружие, слышите?
Тут из машины донесся другой голос.
— Да успокойся ты! Это Капровски из 52 участка и лейтенант Кленси.
Капровски, подержав револьвер на ладони, вложил его в кобуру и снова нагнулся к окошку машины.
— Тебе очки нужны, парень.
Дверца открылась, со смущенным видом вылез молодой полицейский. С другой стороны вылез сержант, который подошел к Кленси.
— Что тут случилось, лейтенант?
— По нас стреляли из машины. На ходу. Взгляните-ка!
Увидев вдребезги разбитую дверь, следы от пуль на стене, сержант восхищенно присвистнул.
— Это автомат, — сказал он. — Вы видели, кто был в машине?
— Есть все основания думать, что это был Ленни Сервер.
— Тот, что сбежал из Синг-Синга?
— Да. Только, если честно, я ничего не видел. Слишком стремительно все произошло.
— Машина черного цвета, с одним шофером, — уточнил Капровски. Руль он держал левой рукой, в правой был автомат. Машина новая, по крайней мере мне так показалось. — Он помолчал, припоминая. — И номер точно был нью-йоркский. Я это заметил, когда стрелял вслед.
— Попали?
— Нет, — сокрушенно покачал головой Капровски.
Сержант все записал, кивнул молодому партнеру и тот сел на связь. На улице уже собралась толпа, стоявшая на почтительном расстоянии полукругом. — Вы тут займетесь, сержант? — спросил Кленси. — Мне нужно идти. — Он показал на толпу. — Попробуйте найти таких, кто хоть что-то видел.
— Хорошо, я займусь, лейтенант.
— Спасибо. Пошли, Кап!
Они сели в машину.
— Я довезу вас до метро, Кап, уже слишком поздно. Поеду посплю.
— Что? — удивился Капровски, — спать после такого? И говорить нечего?! Я остаюсь с вами, лейтенант! Ведь нападение может повториться!
Машина тронулась.
— Согласен, Кап. Хватит сюрпризов на эту ночь. Будете спать у меня на диване. Я только вас прошу…
— Да, лейтенант?
— Не надо больше называть Сервера мелким жуликом, — сказал Кленси, словно это не он так говорил, — как вам угодно, только не так.
Глава 4
Среда, 8.15
Положив катушки с магнитофонной лентой на стол Кленси, Стентон занял свою любимую позу — верхом на стуле. Капровски по привычке раскачивал стул на ножках. Он зевал и жмурился, считая, что после такой ночи можно. Кленси взглянул на кассеты.
— Стоит слушать? — спросил он.
— Считаю, нет. Разве что у вас время лишнее. Там записей на двенадцать часов. Звонили всю ночь не переставая.
Кленси удивленно взглянул на него.
— Сколько же вы просидели у аппарата?
— Я? Всю ночь. Жена у меня сейчас в Уайт-Плин сидит с ребенком сестры, пока та в больнице, так что я совершенно свободен. Вот я и решил, что лучше оставаться у телефона, чем идти домой к полной раковине грязной посуды. Правда, разок-другой я вздремнул, не снимая наушников. Просыпался, прослушивал, что прошло на запись, но все время одно и то же — пустая болтовня.