В целом, звучит довольно разумно и по отношению к ребенку вполне благожелательно (хотя сам термин «обуздание» в наше время звучит несколько непривычно, вы не находите? Обуздывать детей в наше время продолжают, но только называют это формированием, обучением, направлением по верному пути). Вопрос лишь в том, что понимается под «чрезмерным потаканием». Все согласны с тем, что, хотя детям и нельзя произвольно что-либо запрещать, если ребенок хочет выпрыгнуть из окна, наш долг – остановить его.
Но почему, рассуждая о детях, мы всегда говорим о запретах? Взрослому (любому – отцу, брату, супруге, начальнику или подчиненному) мы бы тоже не дали выпрыгнуть из окна, и нам это кажется настолько само собой разумеющимся, что в разговоре о взрослом никому не приходит в голову об этом упоминать. Попробуйте-ка заменить в процитированном отрывке «ребенка» на «жену»: «В браке постоянное жесткое обуздание способно навредить не меньше чрезмерного потакания… Исполнение любого желания портит жену; потакая им, можно предотвратить крик, но также и еще больше распалить оные желания». В каких-то двух предложениях я лихо обозвал женщин испорченными, крикливыми и требующими от мужей потакать их непомерные желаниям. Возмутительно, да?
Однако мужья веками властвовали над своими женами согласно «естественному положению вещей», и писали о них ровно такие вот вещи – и никто не возмущался. А попробуй в наше время о них такое сказать! И тем не менее по отношению к детям все это по-прежнему считается допустимым.
Некоторые из вас могут решить, что я напрасно придираюсь, высасываю из пальца, вырываю из контекста слова педагога, который в действительности искренне уважал детей. Секундочку. Немного дальше он же пишет:
Дабы сдерживать детские порывы и не дать им сформироваться в привычку, необходимо бороться с их желаниями, противостоять их прихотям, не дозволять им делать все что захотят или уделять им, подобно многим родителям, слишком много внимания.
Туг ведь речь не о том, чтобы не дать ребенку поиграть с оружием, ударить другого ребенка или разбить вазу. Здесь говорится о том, что нужно не давать ему делать то, что он хочет, «просто потому что я так сказал», противостояния ради – и все это после того, как автор двумя страницами выше повторял за Кантом, что безо всякого основания отказывать детям, когда те ждут от нас проявлений родительской доброты, – безумие. Ни он, ни его читатели никакого противоречия в этом, по-видимому, не уловили.
Многим импонируют подобные путаные рассуждения, все эти «да, но…» и «нет, но…», потому что в современном обществе бытует представление о том, что крайности – это плохо и благоразумные люди должны придерживаться умеренных взглядов. Но это не всегда верно. Благоразумие зачастую требует выбирать одну из крайностей. В качестве примера приведу пару утверждений, с которыми, я уверен, большинство из вас согласятся: полицейские никогда не должны пытать подозреваемых; мужья никогда не должны бить жен. Может быть, я здесь впадаю в опасную крайность? «Никогда» – не слишком ли это безапелляционно, в чем-то даже фанатично? Может, следовало бы занять какую-то более умеренную, открытую для дискуссии, для понимания позицию? Ну, скажем, пытать можно, но только чуть-чуть. Или – только убийц и террористов. Или – бить только неверных жен. Нет и нет. Однозначно. Отлично, стало быть, определились: руководствуясь той же самой логикой, я не могу признать «вовремя данную затрещину» ничем, кроме жестокого обращения с ребенком, и не могу найти ни единой причины, по которой днем быть внимательным к ребенку можно, а ночью – нельзя.
В своей книге я встаю на сторону детей, но это не значит, что я против родителей. В существовании подобного противопоставления виновата как раз теория «дурного мальчика». Те специалисты, что нападают на детей, по-видимому, считают, что этим они защищают родителей («жесткий распорядок дня – чтобы у вас было свободное время, ограничения – чтобы ребенок не садился вам на шею, дисциплина – чтобы он вас уважал, приучение к самостоятельности – чтобы у вас была личная жизнь» и т. д.), но они ошибаются. Родители и дети – все на одной стороне. Тот, кто считает всех детей испорченными, в конечном счете нападает на самих же родителей: «вы его не контролируете, вы его избаловали, вы не поддерживаете в доме дисциплину, у вас нет силы воли».