– Не надо, – строго сказал я. – Дед, ну мы же на дело сюда прибыли, а не пьянствовать. Ты уж потерпи, а потом, как выполним наказ Кощеев, обмоем сразу всей Канцелярией.
Михалыч покивал головой и смущенно протянул:
– Да это я вчера годы былые вспомнил, внучек, вот и решил с ребятками посидеть как в старые времена… Ну куда?! Куда не умывшись, мясо в рот тянешь?! А ну марш во двор, я полью тебе сейчас – умоешься, потом ужо и позавтракаешь… Федька, положь курицу кому сказал!
– А что ты там про былые годы говорил? – спросил я уже во дворе гостиницы, отфыркиваясь от воды.
– Так я ж, внучек, – принялся за рассказ Михалыч, зачерпывая из бочки очередной ковш и опрокидывая его мне на голову, – так и не накопил себе ничего на старость. Всё сразу и проматывал. Как вернусь из гостей от очередного толстосума или банка какого, так первым делом Кощеюшке в общак долю отправлю. Потом часть отдам жёнкам с дитятками, у которых кормильцы на каторге маются, а на остальные ребяткам пиры закатываю. Ох и гуляли мы, Федь! Не поверишь, по неделям из-за стола не вылезали!
– Ну, каждому своё, наверное. А я бы точно откладывал себе на будущее.
– Так скучно же так, внучек!
– Ага, украл, выпил – в тюрьму. Романтика! – процитировал я фразу из известного фильма.
– Не, на каторгу я только разочек и попал. И больше не захотелось.
– Да ты что?! У нас? И долго пришлось отсиживаться?
– Да какой у нас… В Англии ихней, басурманской. Сразу на свинцовые копи и отправили. А мне вдруг так на Родину захотелось… – дед вздохнул и потёр совершенно сухие глаза. – Берёзку обнять, степной ковыль понюхать… Я и подбил ребятишек, мол, давайте домой лучше пойдем, чем здесь загибаться. Ну и вернулись на Русь.
– Вот так просто взяли и вернулись?
– Вот так просто, внучек и вернулись. Перебили охрану, прошли ватажкой до моря, по пути подбирая всё, что пригодиться могло, а как к морю вышли, тут и кораблик нам попутный попался.
– Да ладно… Вот так вас на борт взяли и на Русь отвезли? Банду каторжан?
– От неверящий ты у меня, Федька… На от, ешь лучше.
Мы уже вернулись в комнату и я накинулся на завтрак, хотя продолжал сгорать от любопытства. Дед редко рассказывал про свои прошлые годы.
– Так что там… ням-чавк!.. с кораблем, деда? Как вас на него пустили-то?
– А чего это мы у кого разрешения стали бы спрашивать? – захекал дед. – Выбрали кораблик побольше да ночью и залезли на него.
– А команда, капитан?
– Капитан с охфицерами своими сразу за шпаги схватились, царство им небесное. А простые морячки с нами решили поплавать. И не пожалели, Федь! Они и рулили и парусами ловко управлялись, а мы им за это и из Бордо да Лиссабона, из Барселоны да Палермо, с Мальты да Афин и так до самого Царьграда, часть доли своей отдавали. Они домой, небось совсем не бедными вернулися!
– Не понял… Вы что, грабили и пиратствовали по пути?
– Да господь с тобой, внучек! Просто заходили в город какой побольше и просили Христа ради, мол помогите сирым да убогим, – Михалыч снова захекал.
– Ну да, конечно… А серьезно?
– А сурьезно, раз ты рот раззявил, то и пихай в него ногу куриную, чего без дела сидеть? Вот, правильно… Мы, внучек, как в город попадали, так сразу в кабак шли. А ужо потом, день эдак на третий… Да пережёвывай же! Смотреть на тебя тошно!
– Да жую я, жую… И что на третий день?
– А к бургомистру ужо шли или к губернатору какому и вот его тогда и просили поделиться да подкинуть нам деньжат на хлебушек и воду.
– Ага, ну да. А стража что же?
– А ты, внучек, думаешь, они там все в европах дурные? Стражники как увидят нас оборванных да голодных, сразу слезами от жалости обливаются да по домам расходятся. Даже топорами толком и помахать им приветственно не удавалось.
– А бургомистр вам сразу хлеб и воду вот так просто и выдавал?
– А кудыть ему деватьси? – хмыкнул дед. – Жить-то всем хочется. А то, что тут тебе рассказывать будут, как я возвернувшись пять сундуков золота в Лукошкино прокутил, не верь! У нас набрешут с три улицы, да пять переулков! И трех сундуков не набралось, после того, как я Кощею его долю отсчитал.
– Однако… – протянул я, ухвативши кружку с компотом. – А потом?
– Суп с котом, – отрезал дед. – Дела пора делать, а не байки тут баить. Вона Аристофан тебя дожидается с докладом. Я его к Машке покудова определил, чтобы завтракать не мешал.
Ох, а я про Машу и забыл совсем.
– Деда, а Маша здесь ночевала или у посла своего?
– Здеся, внучек. К полуночи заявилась, да сразу и давай подчищать пироги, что после тебя еще оставались, да вином их заливать. А потом вскочила на стол и стала ребятишек моих новомодным танцам хранцузским обучать…