Так что ходил Йосиф в ближайший супермаркет «Норма» да к доктору медицины Эмме Браун, которая теперь совсем рядом с его домом принимала, в трёх минутах ходьбы, ну ещё батарейку для слухового аппарата купить новую — вот и все его турпоходы. Потому что и правда, некуда ему больше ходить. И незачем. Ноги и без ходьбы болят, в сидячем положении.
А всякие письма официальные, какие приходили от разных германских властей и учреждений чуть не ежедневно, Йосиф бросал в угол. Не распечатывая. Всё равно читать он по-ихнему не умел, и не учиться же читать в его преклонном возрасте на иностранном языке. Пока Бориска не уехал обратно, он ему письма вслух прочитывал и говорил, что с ними нужно делать, или сам делал — отвечал или звонил куда требовалось, или анкеты всякие заполнял, без которых немцы дня прожить не могут, а то и сопровождал Йосифа на приём в какой-нибудь государственный орган Объединённой Германии. Тут, надо отметить, вёл он себя правильно, как хороший сын пожилых родителей. Ему ведь тоже нелегко это всё было — звонить и с документами разбираться, с его слабым знанием чужого языка, а он всё равно это делал. Понимая, что больше некому. А теперь вот, наверно, понимать эту простую истину он перестал. Или он закрыл на неё глаза и отбросил. Иначе б не уехал. И не оставил тут Йосифа перед телевизором с котом. Главное, сам же его сюда привёз и сам же тут одного бросил.
Хоть бы в дом престарелых определил. Тут, говорят, дома престарелых — не то, что наши богадельни бюджетные, тут комфорт и уют, и уход, и отдельная каждому старику комната со всеми удобствами.
Да, посетила Йосифа трезвая мысль о том, чтоб в дом престарелых переселиться. Когда Бориска уехал. Но он от неё отказался сразу же после того, как она ему в голову пришла. Из-за того, что спутниковой антенны, чтоб принимать русские каналы, ни в одном германском доме престарелых, скорее всего, нет и быть не может. А жить без антенны и новостей российской политики Йосиф не мог себе позволить. Не мог и не желал принципиально. Привык он к русским новостям, как к любимой болячке в заднице. И не только к русским.
Ему один немецкий умелец, в прошлом казах из Темиртау, так хитро установил тарелку и головки подрегулировал, что она позволяла принимать русские, украинские, молдавские новости и новости Аджарии. Языков аджарского и молдавского Йосиф, ясное дело, не знал, но при наличии картинки почти всё и без слов было понятно. Конечно, привык он к такому обширному сервису. И к коту своему дикому привык. А позволяют ли брать в дома престарелых котов, он не знал. Но предполагал, что вряд ли. Если каждому старику разрешить взять своего кота или пса, или птичку с рыбками, это будет уже не дом для жизни пожилых людей, а зверинец какой-то. И куда девать это зверьё, когда хозяева помрут? Выходит, был Йосиф к своему нынешнему жилью привязан. Практически в прямом смысле слова.
«Доживу уже как-либо так, — думал он, — а когда доживу, кто-нибудь без меня сдаст кота в приют для домашних животных».
Йосиф и сам иногда подумывал сдать его туда, но слышал он, там животным живётся плохо, из-за переполнения. Вот вроде и любят тут все собак и кошек, и души в них не чают, а приюты переполнены отчего-то. Ну да слава Богу, что они вообще есть, приюты. Дома бездомные коты на помойках кормятся и там же подыхают.
И конечно, никуда он кота не сдавал. Может, ещё и потому не сдавал, прощая ему всё, что кот его умывал шершавым до боли языком. Если у него настроение было хорошее. Запрыгнет Йосифу на колени, станет на задние лапы, передние в грудь упрёт и вылизывает ему шею, подбородок, щёки. И урчит, как трактор в поле. А в супермаркете «Норма» всегда покупал Йосиф одну лишнюю банку консервов и клал её в специальный контейнер для пожертвований. Этими пожертвованными консервами потом животных в приютах подкармливали, и он вносил в это хорошее дело свою скромную лепту.
«Но может, и повезёт коту в будущем, — думал Йосиф, — и его возьмут какие-нибудь соседи в хорошие руки. Они же не будут знать о его скверном характере и подлой прожорливой натуре. А на вид он красавец, таких красавцев здесь даже и в зоомагазинах не продают за большие деньги. Ну, а характер они ему поправят, кастрируют его, да и ладно, он и станет спокойнее. Они ж тут кастрируют всё, что движется. Выходит, кастрации коту в любом случае не избежать, хоть куда он попадёт. Разве что возьмёт его, несмотря на Бориску, Раиса, придёт к справедливому выводу, что кот за Бориску не в ответе и ни в чём не виноват, и возьмёт».