Я постарался сдержать гнев, чтобы Эш не ощутил напряжения.
— Где ты взял деньги на билет? Эмили?
Через минуту он наконец вздохнул и посмотрел на меня.
— Нет. Продал отцовскую гитару.
Я почувствовал, как мое сердце разорвалось надвое.
— Нет. Нет, детка... Почему ты не позвонил мне? Я бы купил тебе билет на самолет. Или ты мог бы позвонить Чейзу. Ты же знаешь, он помог бы. Ну почему? О, детка… — простонал я, прижимаясь губами к его волосам на макушке. — Мне так жаль.
— У меня не было телефона. Не было ничьих номеров, и, честно говоря, Эйден, в тот момент я даже не думал. Я просто знал, что мне нужно попасть в Хэйвен. Нужно попасть сюда, к тебе.
— Я рад, Эш. Я так этому рад.
Эш снова расслабился рядом со мной.
— Все было не так уж плохо. Коп, который помог снять судебный запрет, дал мне бутылку воды, так что я пару раз наполнял ее по пути сюда. И женщина, сидевшая рядом со мной в автобусе, поделилась картошкой фри. Большую часть пути я все равно проспал.
Я видел, как веки Эша снова отяжелели, поэтому негромко произнес:
— Поспи, Эш. Мы сможем обо всем поговорить утром.
— Мне так жаль, Эйден. Я не смог этого сделать… — вдруг прошептал он, и слезы покатились по его щекам.
— Сделать что, детка?
— Отказаться от тебя.
Прежде чем я успел ответить, он порывисто сел.
— Нет, Эш… — попытался я остановить его, но он был непоколебим, и мне пришлось поддерживать его здоровую руку, чтобы он не задел сломанную.
— Я пытался, правда пытался… — выдавил он. — Хотел выждать, пока Билли забудет о тебе, и только потом уйти, чтобы у него не было причин мстить. Но он рассказал о твоей записке, и я просто не смог… Я просто не мог потерять тебя. Я так люблю тебя, Эйден. Я сделаю все, чтобы помочь тебе спасти твой бизнес. Что угодно. Дам показания против Билли, поговорю с репортерами…
Я нежно поцеловал его, чтобы заставить умолкнуть, а затем отстранился лишь на миллиметр, выдохнув у его губ:
— Эш… — с трудом прошептал я. — Ты не мог бы повторить последнюю часть?
— Я дам показания… — начал он в отчаянии.
— Не то. До этого. Пожалуйста, боже, Эш, скажи это снова.
Наконец он немного расслабился, его глаза влажно блестели.
— Я люблю тебя, Эйден.
Я обхватил его ладонью за шею и осторожно прижался лбом к его лбу.
— Черт возьми, Эш, как же я тебя люблю. Боже… Ты просто не представляешь, насколько сильно, — произнес я, покачав головой, прежде чем снова нежно поцеловать его.
Он тихо всхлипнул и оказался в моих объятиях. Я держал его, осторожно маневрируя, пока мы снова не легли с ним на кровать.
— Мне плевать, даже если Билли и попытается уничтожить мой бизнес. Этот мудак ни хрена не смыслит в равном противостоянии. Ни в физических драках, ни уж тем более в судебных разбирательствах с учетом общественного мнения. А после того, что мы только что видели, думаю, теперь он будет чрезвычайно занят, пытаясь спасти собственную карьеру. Так что никогда больше не извиняйся передо мной за это, слышишь?
Эш кивнул, лежа на моей груди.
— А теперь сделай мне одолжение и перестань бороться с действием медикаментов, ладно?
Он снова кивнул.
— Никуда не уходи, мгм? — устало пробормотал он.
— Я здесь, детка, — я подождал, пока Эш устроится поудобней, и хотя он еще не успел уснуть, я знал, что это ненадолго.
Я снова перевел взгляд на экран телевизора и увидел конец интервью Сиенны.
— Согласно поступившей информации, Вы предъявили Бомбардиру обвинение в физическом насилии. По всей видимости, есть запись с камер наблюдения, на которой зафиксирована физическая ссора, которая произошла между вами в вестибюле его жилого комплекса, верно? — поинтересовался Джо.
Мой пульс ускорился. Значит, я был прав. С ней он тоже распускал руки.
Сиенна посмотрела на свои колени, а я задумался, прошла ли она хоть через сотую долю того, что пережил Эш.
— Да. Но мой адвокат посоветовал мне воздержаться от публичного обсуждения этого вопроса.
Я потянулся за пультом, который лежал между нами на кровати, и выключил телевизор. Затем вытащил телефон и набрал номер Чейза. Не имело значения, что была середина ночи, я хотел, чтобы он знал, что Эш со мной, не говоря уже о том, что я просто умирал от желания выяснить историю этого интервью.
— Чейз Пэрриш, — сонно ответил он. По роду нашей деятельности ночные звонки были частью работы.
— Это я. Хотел предупредить, что Эш со мной.
— Да? — голос Чейза тут же зазвучал бодрее. — О, слава богу.
Его облегчение застало меня врасплох.
— А в чем дело?
— Я искал его везде… ладно, не везде, потому что я не так уж много о нем знаю.
— Зачем ты его искал?
— Потому что хотел поговорить с ним … э-э… кое о чем, и попытаться убедить его… — мой брат осекся.
— А это «кое-что» случайно не имеет отношения к тому, что Сиенна разыгрывает из себя обманутую любовницу в кресле Джоуи?
На том конце на мгновение воцарилась тишина.
— Да, эм… насчет этого… — начал он.
Я взглянул на Эша и по выражению его лица понял, что он все еще не спит и прекрасно слышит, о чем говорит мой брат.
— Ну, возможно, это я попросил Джоуи дать Сиенне шанс толкнуть Бомбардира под автобус. Ублюдок заслуживает этого. Никто не смеет трогать моего брата, даже пальцем, и оставаться при этом безнаказанным.
— Вряд ли он хоть пальцем меня тронул, — усмехнулся я.
— Я говорил не о тебе, Эйден, — мягко заметил Чейз. — Я имел в виду Эша.
Я почувствовал, как Эш прижался ко мне и на долю секунды заметил в его глазах влажный блеск. В горле образовался комок, мешающий говорить, но мне удалось ответить.
— Спасибо. Я твой должник.
— Позаботься о нем, Эйд.
— Обязательно.
Вскоре Эш все-таки поддался соблазну обезболивающего и уснул. Я воспользовался возможностью, чтобы написать Томасу, и попросил его попытаться срочно разыскать гитару Эша. Я знал, что она была с ним в тот день, когда на него напал Билли, так что вполне логично было предположить, что он толкнул ее где-то поблизости от кофейни или на прямом участке Сентрал Парк – Вест и 8-й авеню между больницей и автовокзалом. Я не забыл упомянуть выцветшую Вулканскую наклейку на внешней стороне чехла, в надежде, что она поможет отыскать нужную гитару. Я велел ему также проверить 54-ю Вест Стрит, так как это было недалеко от полицейского участка, в котором Эш аннулировал свой судебный запрет в отношении меня.
Внутри все сжалось, когда я осознал, что даже в том состоянии, в котором он находился – избитый, растерянный, преодолевший пешком четыре мили, чтобы сесть на автобус – он в первую очередь думал обо мне. Эш позаботился о том, чтобы у меня не возникло неприятностей, когда он здесь появится.