— Что значит, его бросают на произвол судьбы, чтобы он, сам того не зная, избавлял сироту? — заорал Цемах и почувствовал, что голова у него раскалывается. — И кто эта Рейзеле? Кто это в Амдуре такой всезнайка, чтобы знать, что он смотрел на свою невесту с ненавистью?
Хозяин постоялого двора пожал плечами: зачем кричать? Рейзеле — дочь богатых родителей и девушка, обладающая всяческими достоинствами. У нее есть только один недостаток — она не хочет выходить замуж за еврея, посвящающего свою жизнь изучению Торы, и вообще не хочет выходить замуж по сватовству. Вот эта Рейзеле и заметила, что жених лишь время от времени бросал взгляды на невесту, да и то неохотно. Эта Рейзеле сказала своим родителям, что если бы она заранее знала, как выглядит этот чужой парень, она бы с ним познакомилась, и ей бы даже не помешало то, что он занимается изучением Торы.
На помолвке Цемах слышал, как девушки называют красавицу с умными глазами — Рейзеле. «Вот так сравнение, — подумал он, — эта Рейзеле и Двойреле Намет…» И он перестал заходить к невесте. Сидел на постоялом дворе или в синагоге. Однако заметил, что те же обыватели, которые первое время демонстрировали ему свое почтение, больше не обращают на него внимания с тех пор, как он стал женихом. Он мечтал, что после свадьбы откроет в Амдуре ешиву и станет ее главой благодаря силе и заслугам своего тестя. Но он не станет в Амдуре даже меламедом. Ему надо уехать до того, как тесть вернется из Гродно. О том, чтобы вернуться в Нарев, ему нечего и думать. Ему там не простят, что он не выполнил поручения и что не пригласил на помолвку главу ешивы с несколькими парнями. Он поедет домой, к своей семье, в Ломжу.
Невеста стояла в своем продовольственном магазине и занималась клиентами, когда увидела, что входит ее жених. Его неожиданный визит вызвал у Двойреле растерянность. Даже ее руки смутились и не могли отвешивать товар. Она рассыпала полковшика крупы, снова набрала полный ковшик, и чашки весов летали вниз и вверх. Покупательницы улыбались. Они поняли, что жениха и невесту надо оставить одних. Сразу же после того, как хозяйки вышли, Цемах поспешно сказал, что уезжает. Румянец залил щеки Двойреле, и она стала выглядеть моложе.
— Почему так внезапно? — Она избегала обращаться к жениху на «ты», но не хотела говорить ему и «вы». — Отец сказал мне, что поговорит в Гродно с портным о свадебных костюмах и будет покупать подарки. Отец должен вернуться не сегодня-завтра, и он очень удивится.
От страха, что подарками тесть еще больше свяжет его, Цемах начал говорить нетерпеливо, зло. Он обязательно должен увидеть своих родных. Ее отец поехал в Гродно рассказать сыновьям о сватовстве — вот и ему тоже позволено поехать переговорить со своими родными. Шить свадебные костюмы еще рано. Свадьба должна быть за две недели до Пасхи, а сейчас всего две недели, как окончился праздник Кущей.
Пурпурный цвет щек Двойреле начал бледнеть. Ее большие серые глаза медленно наполнились слезами. В уголках рта появилась та же печальная улыбка, что и на помолвке, — улыбка взрослого человека, расстающегося с последней детской надеждой.
— Хорошо, — сказала она и смотрела на своего жениха, пока слезы в ее глазах не высохли. Цемах, выйдя из магазина, боялся повернуться, чтобы снова не встретиться с ней взглядом. На постоялом дворе он сказал хозяину, что уезжает. Было похоже, что тот удивился и испугался еще больше, чем невеста.
— А когда вы вернетесь?
— Не знаю, и вас это не должно интересовать. С этой Рейзеле, как вы ее называете, я все равно не встречусь.
— Я даже ни на минуту не думал о том, чтобы вас с ней сводить, — реб Янкев-Ицхок впал в дикую ярость. — Мне не хватало только связываться с Фальком Наметом. Это вы хотите встретиться с Рейзеле, но вам это не подобает.
Этого владельца постоялого двора с двойным — по именам двух праотцев — именем Цемах считал Ахитофелем[36], интриганом, хотя все, что тот рассказывал о Фальке Намете, было правдой. Однако правдой было и сказанное им о женихе. Когда Цемах уже сидел в поезде, направляясь в Ломжу, он думал об этой очаровательной брюнетке с умными глазами больше, чем о своей невесте.
36
Ахитофель Гилонянин — советник царя Давида, а затем его мятежного сына Авшалома (Авессалома). Согласно библейскому тексту, Ахитофель был знающим и хорошим советником, однако в обиходной еврейской речи выражение «совет Ахитофеля» приобрело прямо противоположное значение — «неудачный совет».