— И не буду стоять под дверью, — повторила она и посмотрела на него с болью и потрясением, как будто не верила, что он может быть так жесток и груб. Роня потерла себя пальцами по лбу и под глазами, будто отгоняя сон. Потом вышла из столовой и закрыла за собой дверь, ведущую в коридор, медленнее и плотнее, чем обычно.
Глава 8
В пятницу вечером Хайкл снова сидел у реб Гирши Гордона и искоса посматривал на Чарну, вносившую блюда с кухни: горячие рыбные тефтели, куриный бульон с пятнами жира и вареную курицу, а также сладости. Мать Чарны, делившая блюда на порции, казалась ему более красивой и умелой, чем дочь, у которой были короткие руки и ноги, похожие на колонны. Он заметил, что Чарна носит блюда с надутым лицом и боится произнести хоть слово, чтобы полное блюдо не упало из ее рук. Он заметил также, что из-под ее платья свисает черный бантик, раскачивающийся наподобие маятника часов. Чулки на ее ногах были сморщены, не натянуты. Ешиботника это так мучило, что он даже не ощущал вкуса жирных субботних блюд. К тому же он обижался на хозяина из-за того, что тот с ним не разговаривал. В простой суконной шапке и в коротком пиджаке, словно посреди недели, реб Гирша не поднимал глаз от Пятикнижия с комментариями. Трапеза прошла в молчании. Только когда Чарна внесла чашки с холодным сливовым компотом и горячие стаканы с чаем, с громким пожеланием доброй субботы вошел Эльцик Блох, свояк реб Гирши и старший зять валкеникского раввина.
Эльцик Блох, еврей с подстриженной седой бородкой, владелец собственного каменного дома и галантерейной лавки, был членом совета общины и признанным лидером валкеникских полунабожных-полупросвещенных. Правда, в местечке его не называли «зять раввина», как реб Гиршу Гордона, хотя его первой жены, дочери раввина, уже не было в живых. Поговаривали, что Эльцик Блох втихаря устраивал своей жене скандалы из-за того, что ее отец относится к свояку, бывшему мужу покойной дочери, лучше, чем к нему, Эльцику Блоху. Говорили, что, когда Валкеники предложили реб Гирше место раввина, Эльцик Блох потребовал от своей жены, чтобы ее отец не допустил, чтобы бывший младший зять стал исполняющим его обязанности. Старому раввину пришлось отвечать дочери, что ее Эльцику нечего беспокоиться, Гирша не получит места раввина. Хотя, как говорили люди, ссылаясь на раввина, дай Бог, чтобы Гирша получил это место, тогда в Валкениках было бы меньше споров. И это было правдой: какого бы кандидата не выставлял Эльцик и его сторонники, реб Гирша всегда оказывался против.
Внешне свояки поддерживали между собой мирные отношения. После какого-нибудь спора на собрании или в синагоге Эльцик всегда заходил к реб Гирше переговорить с ним по-доброму. В пятницу вечером он приходил послушать, как реб Гирша толкует недельный раздел Торы для обывателей. На этот раз он тоже зашел к свояку, чтобы вместе с ним пойти в синагогу. Он по-свойски разговаривал с домашними, и Чарна принесла для дяди угощение, фрукты и чай. Едва Чарна села, она снова показалась Хайклу принцессой. Ее щеки, лоб и подбородок сияли свежестью, как кожица сочного плода. Эльцик Блох чистил маленьким ножичком яблоко, жевал его по кусочкам и говорил хозяину:
— Приехал мядельский[136] раввин. Завтра будет произносить проповедь. Говорят, он очень ученый, при этом разговаривает по-польски, но для вас у него есть один недостаток. Он мизрохник[137].
— Действительно, недостаток, — ответил реб Гирша, не отрывая взгляда от Пятикнижия.
— Может быть, вы все-таки позволите себя уговорить и согласитесь сами стать раввином? Тогда мы избавимся от необходимости постоянно и со всеми ссориться. На вашу кандидатуру согласны все стороны, — сказал Эльцик Блох.
— Вам не следует бояться, дядя. Папа не будет раввином в Валкениках, — рассмеялась Чарна.
Дядя, немного растерянный, тоже рассмеялся: напротив, он бы первым проголосовал за реб Гиршу. Чарна с радостью ребенка, перехитрившего взрослого, хотела сказать еще что-то. Однако отец бросил на нее строгий взгляд, чтобы помолчала. Эльцик начал снова: если реб Гирша твердо решил для себя не становиться раввином Валкеников, то почему он не говорит, кто его кандидат? Мейсегольский[138] раввин, например, считается одним из величайших раввинов нашего поколения, а для валкеникских ревнителей веры у него есть и еще одно достоинство: он не знает польского языка. Даже не читает газет «Агуды»[139]. Тем не менее на мейсенгольского раввина согласились бы и просвещенные — именно потому, что он старомодный раввин и не вмешивается в политику. Так почему же реб Гирша не хочет его поддержать?
136
Мядель — в прошлом местечко, ныне районный центр Минской области Белоруссии. До Второй мировой войны входил в состав Вилейского повета Польши.
137
Приверженец идеологии религиозного сионизма, основоположником которой был раввин Авраам-Ицхак Кук (1865–1935).
138
Мейсегола — польское и еврейское название местечка в Вильнюсском районе Литвы. Его литовское название — Maišiagala.
139
«Агудат Исраэль» («Агудас Исроэл») — ультраортодоксальная еврейская организация, созданная в 1912 году. Занималась переселением евреев в Эрец-Исраэль, однако отрицала идеи сионизма.