На улице дождь, холодно. По телевизору ничего нет, видео смотреть наскучило, музыку слушать тоже… Нет, музыкальный центр проигрывал какую-то мелодию, но Марк, не слушая, стоял у окна. Что-то томило его, мучило – он не мог этого понять, но сознавал, что это связано с Ксеней и ее утренним видом, который упорно не шел у него из памяти. Казалось бы, ну что особенного он увидел? Искушенному в любовных делах Марку случалось видеть вещи куда более откровенные и возбуждающие. Далеко не раз его соблазняли знающие в этом толк девушки, которые знали, на что нужно воздействовать, и как себя вести. И он давно вышел из возраста, когда заводятся лишь при виде стройных женских ножек. Ну взглянул он на не совсем одетую кузину… Ну да, красивая… И дальше? Неужели из-за этого впадают в анабиоз на полдня? Понятно, что нет… Его так просто уже давно не впечатлишь, тем более так надолго. И даже если впечатлишь… успокоиться проще простого – вспомнить о том, что Ксю – его сестра. А как ни странно не удается.
Больших усилий Марку стоило никак не выдать себя за завтраком, с трудом он отводил глаза от живого и подвижного лица Ксюши, от ее складной фигурки, прелести которой вовсю подчеркивала одежда. Поэтому, не обращая внимания на проливной дождь и холод, Марк что-то сочинил бабушке и сестрам и отправился домой. Ему надо побыть одному, чтобы разобраться, что с ним.
Когда родились Катерина и Ксения, Марку едва исполнилось одиннадцать лет. Поначалу и его, и Лешку очень заинтересовали девчонки-близнецы. Правда, их видеть случалось редко – слишком далеко было добираться к бабушке. И Марка никогда особенно не привлекала возня с малышней. Другое дело Леша – этот с удовольствием проводил время с Катей и Ксеней. Особенно с Ксеней, потому что Катя была слишком большой соней, чтобы интересоваться резвыми и подвижными играми. Марк же всегда держался в стороне, больше общался с Лизой, да и то, не так открыто и искренне, как это делал Леша. Марку никогда не удавалось вести себя так свободно, как умел брат, его и окружающих всегда словно разделяла невидимая, но от этого не менее прочная стена. Кто от кого отгораживался – сам Марк от окружающих людей или люди от него – трудно понять, но полного взаимопонимания не было ни с кем из родственников. Постепенно он свыкся с этим осознанием некоторой холодности к себе и перестал пытаться, что– то изменить.
С Ксюшей и Катей его почти ничего не связывало – слишком большая разница была у них в возрасте. Но он давно обратил внимание на то, что его ощущения рядом с Катей сильно отличаются от ощущений рядом с Ксеней. Именно поэтому, а вовсе не из-за Ксюшиной родинки в уголке глаза, Марк безошибочно определял, кто есть кто.
Но было также что-то еще… Ксюша, девочка, выросшая буквально у него на глазах, каким-то магическим, чудным образом завораживала его. Иногда ни с того ни с сего находило желание видеть Ксюшку, ее доверчиво-восхищенный детский взгляд, открытую веселую улыбку, слышать смех этого ребенка… Марк, общаясь с другими братьями и сестрами, прислушивался к себе и ни с кем не замечал таких странностей.
Это пугало, и Марк старался избегать Ксеню. Но все же случались моменты, когда он сталкивался со своей младшей сестричкой и открывал в ее характере еще какую-нибудь притягательную черту.
Наиболее ему запомнился случай, когда во время большого семейного совета всех детей собрали здесь, в их квартире, под присмотром самых старших – Марка и Леши. Здесь было множество «родственной» малышни – двоюродных, троюродных и Бог знает, каких еще. Поздно вечером, когда почти все пошли спать, Леша и Марк решили посмотреть по видику кассету с ужастиками. Ксюше и Кате предлагали тоже лечь спать, чтобы не пугать мелких, но Катя заупрямилась и отказалась, а Ксюшка поддержала ее.
Фильм был страшный – Марку самому было не по себе. Катя и получаса не выдержала, заплакала, и Леша отвел ее в комнату спать. Ксюша осталась. Марк, смотря фильм, взглядывал на сидящую рядом с ним шестилетнюю сестру, ожидая, что она испугается или заплачет. Но Ксеня молчала. Изредка тихонько вздрагивала, сжимала руками колени, но истерик не закатывала. Истерика была потом, когда фильм закончился, и нужно было спать ложиться. Ксюша заявила, что боится оставаться в комнате одна. Леша тогда вышел из терпения – фильм страшный смотреть не боится, а в комнате одна остаться боится. А Ксю сказала, что боялась и фильм смотреть, но было перед кем делать вид, что ей не страшно. Марк тогда удивился, что ребенок шести лет так убедительно изобразил смелость. На это определенная сила характера нужна.
По прошествии шести лет Ксения достаточно изменилась. Но это качество сохранила. Кажется, непоколебимая, все ей ни по чем, а на самом деле эту девушку так легко обидеть… Рядом с ней Марк чувствовал себя сильнее и благороднее, у него появлялось стремление защищать и оберегать, и в то же время Марк понимал, что Ксюша в трудной ситуации станет надежным товарищем, а не хныкалкой как многие женщины. Она сама способна защитить более слабого, если надо.