За’Хар обернулся, посмотрел.
— Для тебя, она выглядит немного непривычно, так как сочетает в себе черты разных для твоего мира существ. А теперь представь, что это её естественный внешний вид, она такой была создана. Гармонично, красиво, нет никаких уродств.
— Ну, как бы, для демона, да, красивая.
— Двигаемся дальше, следи за ходом мысли и достигнутыми успехами. Оставим пока в покое Огастина и посмотрим на отступников. Они уже не совсем люди, те, кто прошёл обряд. Сущность отступника изменяется и сливается с демонической сущностью, но это уже не урод, это другая форма жизни, более развитая, сильная, более могущественная. Если не смотреть на прошедшего перерождение отступника как на человека, он так же гармоничен и красив.
— Но он уже не человек и душа его уже изгажена и изуродована!
— Да кто тебе сказал, что надо обязательно оставаться человеком?! Твои мохнатые друзья, эти, как их, котики…
— Тигриды.
— Да, тигриды! Они не люди!
— Но у них чистые души. Они не пожирают детей ради получения вехи и не воскрешают мёртвых, чтобы они рвали на куски живых.
— Ай, ты цепляешься к мелочам. Это ресурсы. Без жертв не обойтись. Всякие там некроманты, тёмные маги и прочие, они у меня для себя просят. Силы им дай, слуг им дай, они злые такие и суровые, прям страх. Шушера околомагическая. А есть такие как Огастин, как отступники, некромехи.
— Кто?
— Маги, изучающие некромеханику. Очень интересные работы есть! В Овисе сейчас две лаборатории этими вопросами занимаются. Самое перспективное направление в настоящий момент. Результаты — закачаешься!
— Ансинарх, ты страшное создание. Боюсь, нам не стать друзьями.
— Не загадывай, — произнёс Бархгтол, — людям свойственно меняться, как и взгляды менять. Ты не божество, в том и прелесть человека. Возраст, социальное положение, материальное благополучие, окружение, само направление развития общества и так далее. Человек может стать последним скотом и наоборот. Зависит от норм морали в обществе. В общем, рамки своего развития ты можешь со временем расширить.
— Надеюсь, этого не произойдёт. Я рад, что мы поговорили, я вас понял.
— Да? Мне вот так не показалось.
— Да, понял. Приемлемым не считаю, но цели ясны как день. И то, что ты планируешь, Ансинарх, поистине ужасно.
— Если бы люди этого сами не желали, мои планы так и остались бы планами. Надеюсь, это ты тоже понимаешь?
— Исорию ты в покое не оставишь, так?
— Так. Там слишком много людей, которые приложили немыслимое количество усилий для изменения своего мира. Ты предлагаешь их бросить? Они рассчитывают на мою поддержку и их стремления мне очень близки.
— В таком случае, позвольте откланяться. Благодарю за угощения, беседу и подарки. Надеюсь, однажды мы встретимся как добрые друзья, а не противники.
— И мы надеемся. Икной, проводи За’Хара.
— Да, господин.
Глава 20
Сдерживая тошноту, За’Хар свалился на крышу башни как мешок с мукой. Синтила изящно приземлилась рядом, ей подобные переходы были ни по чём.
Их ждали, Цемфелада и Надина. Не успел За’Хар встать, как попал в объятия юной богини.
— За’Хар! Живой! Ты куда пропал?!
— К Ансинарху в гости ходил.
— Совсем ку-ку?!
— Да нормально всё. Они там с Бархгтолом что-то отмечали, так что я ещё и перекусил.
— Теперь ты Герой! Наверное, поэтому не тронули. Я рада, что ты победил и вернулся, но больше так не делай. Мы одна команда.
— А ты что здесь делаешь? Ты людей должна выводить.
— Ну да, и что бы с тобой без меня стало? Кто бы с тебя потом эти проклятые доспехи сдирал, если бы ты им поддался? Да и незачем людей выводить, армия мёртвых ушла.
— Эти доспехи мне больше не страшны. Благодаря вам.
Подошла Надина:
— Дать бы тебе! Двести пятьдесят пощёчин.
— Да хоть миллион, иначе бы всё равно не поступил, — согласился За’Хар целуя девушку, — очень надо было с Ансинархом пообщаться. Многое было непонятно.
— А это кто?
За’Хар обернулся, желая представить Синтилу и обомлел от изумления. Она выглядела словно самая обыкновенная девушка. Ни крыльев, ни хвоста, ни копыт с рогами.
— Это чего такое?
— Что-то не так?
— Ты выглядишь как человек.
— Если бы я появилась в своём истинном обличии, господин, люди могли бы проявить агрессию.
За’Хар повернулся к Надине:
— Прошу любить и жаловать, Синтила. Мне её Ансинарх подарил.
— В смысле, «подарил»? — Надина нахмурилась.
Подошедший Флор присвистнул:
— А ничего так подарочек. Может и мне к этому Ансинарху сходить?
— Она демон, — заявила Цемфелада, — За’Хар теперь её господин, я вижу их связь.
— Что? Как так?
— Он же Герой и тёмного пантеона. Всё законно, всё по правилам. За’Хар имеет право быть её господином. Поздравляю, За’Хар! У меня в слугах Тасита, а у тебя Синтила.
— Ты можешь хоть куда-нибудь сходить и ни во что не вляпаться?
— А что я мог поделать? Отказывать Ансинарху в его же чертогах? Хорошо, живым оттуда выбрался. Да и Синтиле здесь лучше будет.
— И на чём основываются твои выводы? Если она демон, ей здесь будет тяжело.
— Нет, госпожа Надина, я не призвана и нахожусь здесь в своём истинном обличии, мне здесь очень комфортно.
— Я хоть и баронесса теперь, давай между собой без госпожи, хорошо?
— Хорошо.
— И вот так ты на самом деле выглядишь?
Синтила улыбнулась и перевоплотилась в демоническом обличии.
— Чтоб тебя… — Надина даже отшатнулась, — И вот это ты сюда притащил!
Цемфелада с интересом потрогала крылья и рога, хмыкнула.
— Ну а что, если она не будет никому вредить, пусть будет. Она летать умеет, пригодится.
— В орден пойдёшь? — спросил За’Хар.
— Как прикажете, господин.
— Давай бросай это «прикажете». Орден, дело добровольное. Ладно, пока пообвыкнись, там решим. Флор, где остальные?
— Да кто где. Мертвяки ушли, граф готовится к встрече с генералом, там решим, что делать.
— Понятно, значит, у нас есть несколько дней свободного времени.
— Я думаю, тебе есть что нам рассказать.
— Да, много чего есть вам рассказать. Ансинарх не на шутку разошёлся. Всё потом. Летала когда-нибудь? — спросил он Надину.
— Я? Как? Ты видишь у меня крылья?
Обхватив девушку, За’Хар взмахнул туманными крыльями, и они взмыли ввысь, к облакам, к солнцу, а вслед за ними, взлетели ещё две фигуры.
Одна разрезала облака взмахами золотых крыльев, визжа и радуясь своему первому полёту, вторая плыла хвостатой тенью, изредка хлопая кожистыми.
— Вот и подросла наша богиня, — сам себе сказал Флор, как и сотни людей вокруг, задрав голову к небу, — а я, глупый, думал, ей крылья для красоты.
— И я так думала, — раздался голос Мариты.
— Марита! Напугала.
— Какой ты пугливый. А там кто?
— Подарок.
— В смысле?
— За’Хар потом сам расскажет. Вон он, с Надиной летает.
— Знаешь, я тут подумала…
— Тебе не обязательно, ты и так прелесть, — улыбнулся Флор.
— Тем не менее, я подумала. Что у За’Хара было? Я слышала, его пчела съела и вех всего двадцать было.
— Да, всё верно.
— А теперь!
— Согласен, интересный малый.
— Просто, у него есть то, чего в какой-то момент лишились мы.
— И что же это?
— Вера. Мы всегда полны страхов, сомнений, каких-то убеждений в возможности или невозможности, а он просто берёт и делает. Невозможное.
— Думаешь, и мы могли бы летать?
— Мы? Сомневаюсь. Но я очень хочу, чтобы смогли наши дети.
Конец.