Илья Большаков и Ирина Рубцова, отделившись от занимавшихся сексом мужчины и женщины, сделали шаг в сторону и посмотрели на свои тела. Красивая, маленькая и стройная женщина оседлала бедра мужчины и словно мчалась куда-то верхом. Разрумянившись, с растрепанными волосами, она подстегивала своего сухощавого партнера чувственными стонами. Лицо у мужчины было красным от напряжения, и было странно видеть его таким: обычно бледное, от долгого сидения за компьютером становившееся даже зеленоватым, оно, оказывается, могло приобретать и совершенно здоровый цвет. Двигаясь, он временами издавал те самые звуки, которые нравились этой женщине, распаляли её, служили доказательством того, что её хотят, она желанна. Илья Большаков и Ирина Рубцова чуть усмехнулись и отступили ещё немного, удаляясь от двух жизнерадостных животных, в ожидании того, когда те закончат свое занятие. Они оказались в мире, точнее, в пространстве, где не было ничего. Были только они, и даже у них от себя ничего не осталось, кроме имён: Илья Большаков и Ирина Рубцова. Только теперь они были полностью вместе, и эти имена даже можно было переставлять: Илья Рубцов и Ирина Большакова. Ничего не менялось. Или ещё осмысленный вариант: Илья Иринин и Ирина Ильина. Никакой разницы. Они были вместе, и им предстояло быть единым целым до того момента, когда надо будет вернуться в свои тела.
Расслабленное и отрешенное лицо Ирины выражало утоленное желание, глаза её были полуприкрыты. Только к этому состоянию мог относиться имевший когда-то хождение официозный штамп «чувство глубокого удовлетворения», запущенный то ли ехидным приколистом, то ли полным дураком. Она смущенно посмотрела на него и виноватым тоном пробормотала, чтобы преодолеть смущение:
— «Большой секрет для маленькой, для маленькой такой компании...»
— «Для скромной такой компании», — серьезным голосом напомнил Большаков.
Оглядев друг друга ещё раз, они закончили хором:
— «Огромный такой секрет».
Она была совсем рядом, в его руках, такая своя... и такая чужая. Своя — после всего того, что произошло. И по-прежнему чужая. Потому что теперь Илья стал видеть и понимать её ещё лучше, и от него не укрылось, что Ирина не переменила своих планов в отношении Ларькина.
Между Рубцовой и капитаном это произошло позже, через двенадцать дней. Надо сказать, Ларькин был поставлен в совершенно идиотское положение. С одной стороны, его с Ильей связывала дружба, хотя они были людьми очень разными. Но каждый из них был профессионалом в своей области и интересной личностью. К тому же он нес ответственность за Большакова как заместитель командира группы. С другой стороны — приказ майора «опекать» Ирину, который можно было понять в широком смысле. Потому что он в таком смысле и был сформулирован: используй все средства, в зависимости от обстановки, не мне тебя учить, как это делается. Но это рациональная сторона. Была и эмоциональная, по которой Рубцова дала залп из всех калибров. Вначале убедительно сыграла истерику, что было несложно, нервы и впрямь расшалились. Заставила проводить себя до дома, распить «для настроения» приготовленную заранее бутылочку вина и потащила его в постель, обрушив на него весь свой гипнотический потенциал. В конце концов, удовольствие в том, чтобы управлять этим бугаем, а какими рычагами при этом пользуешься, неважно.
Виталик, может быть, и без зомбирования не отказался бы. Но интуитивная хитрость Ирины была ещё и в том, что остался он добровольно. Теперь же, очухавшись после гипноза и восстановив в памяти события прошедшей ночи, он пришел к выводу, что его использовали просто как фаллоимитатор. Его мужское самолюбие было задето. Коряво как-то все вышло. Осталось ощущение, что он не показал всех своих возможностей. Рубцова добилась своего: он попал в эмоциональную зависимость от неё. Ему надо было непременно повторить, загладить впечатление. В конце концов, он мужик о-го-го, и донжуанский список у него был в несколько раз длиннее, чем у Большакова.
Всё это случилось позже. Но именно тогда, в библиотеке, Большакова впервые пронзило горькое предчувствие, что это непременно должно произойти. Рано или поздно она затащит капитана в постель.
Чтоб ты сдохла под ним, проклятая.
Содержание файла 2316.txt
Записан 30 декабря 1999 г., стерт2 января 2000 г., восстановлен 1 февраля 2000 г.