«От любви до ненависти, действительно, один шаг. Но что странно: произнося эти слова, обычно подразумевают обратный путь — от ненависти до любви. Как будто это одно и то же. Как будто выбраться из пропасти так же легко, как в неё упасть.
А от любви до ненависти, действительно, один шаг. Плюс несколько секунд головокружительного полета. Вниз.
Еще примерчик — вошедшая в обиход фраза: «Настоящая женщина должна быть немножечко стервой». На неё часто ссылаются, подпитывая современный (вошедший в моду благодаря каким-то извращенцам) культ стервы. Это делается так старательно, что хочется указать неразумным доверчивым особям женского пола на слово «немножечко». Ведь было сказано «немножечко», обрати внимание, солнце моё. А ты что изобразила?
Ты отпускаешь ко мне белогривую лошадь,
Я отпускаю к тебе вороного коня...
А дальше не получается. Хватит, наверное, не буду больше писать стихов».
— Ладно, можешь не скрываться. Опять ты о нем думаешь? Даже сейчас?
— Это я о нём думаю?! Ты сама первая начала. Даже сейчас.
— Врёшь! Неправда!
— Не хочу спорить... всё равно начал не я...
— Да с чего бы я вдруг начала сейчас о нём думать? Мне и так хорошо.
— Ты поосторожнее задавай вопросы. Я ведь могу и ответить. У меня есть объяснение.
— Оттого что я дрянь, да? Сценки с Ленань не дают мне покоя? Большаков, какой же ты... Даже слов-то подходящих нет. Урод. Зачем бы я была сейчас с тобой?
— Могу объяснить. Самоутверждаешься. Коллекцию собираешь. Впрочем, нет, извини, надо по-другому, повозвышеннее. Тебе не хватает полноты впечатлений, когда ты с кем-то одним. Там мужчина без любви...—
Илья пожалел, что начал эту фразу, и запнулся. Это называется, подставился.
— А здесь любовь без мужчины, — с наслаждением закончила за него Ирина. Уничтожив его таким образом, она пришла в хорошее настроение. Вслух они ещё продолжали ссориться, а мысленно уже говорили о другом.
«А вот это кто из нас сейчас подумал: лучше синица в руке, чем журавль во рту?»
«Не знаю. Кажется, ты начала...»
«...значит, ты закончил. Закончил, но не кончил. Кстати, отчего это? Ты же знаешь, мне уже не грозит опасность забеременеть».
«Древние китайцы считали, что мужчина не обязан каждый раз кончать, особенно зимой».
«При чем тут зима? Ты с ума сошел? Это же вредно!»
«Нонсенс! В вопросах размножения я китайцам доверяю».
«Так значит, ты китаец, да? Сейчас мы тобой займемся. Будем исправлять графу «национальность»».
Они начали ласкать друг друга медленными и точными движениями, ощущая импульсы удовольствия, идущие от партнера, как свои собственные. Каждый из них мог заставить другого испытать оргазм, просто послав возбуждающий импульс прямиком в нужный центр. Но им хотелось, чтобы сработали все цепочки, тела сами должны были пройти свой путь.
Никогда ещё Большакову не доводилось заниматься петтингом с таким яростным бесстыдством. К судорожно напряженным бедрам были словно привязаны направляющие нити, Он совершенно не контролировал своих телодвижений. Даже легкое поглаживание или шевеление, вызывавшее у одного из них наслаждение, эхом откликалось в другом. И это эхо билось между ними в учащавшемся ритме. Они были включены в неуправляемую цепную реакцию и вот-вот должны были детонировать. Жаркая лавина захлестнула их одновременно, но на этот раз Илья оросил свою партнершу.
— Два мокрых дела за сорок минут, — подвел итог неисправимый шут Большаков.
Содержание файла 0130.txt
Записан 4 декабря 1999 г., стерт 30 декабря 1999 г., восстановлен 1 февраля 2000 г.
«Последнее действие: извлечение корня, ставшего кубическим.
Нашкодила душа. Крайняя, как всегда, плоть.
Иротика.
Иразм Роттердамский. (Господи, это ж надо было так назвать город!)
Иранический смех.
командИрка, спИраль, транжИрка, пробИрка, квартИра, кИрка, таблетки аспИрина и амидопИрина, лИра, стИрка, вампИрка (!), шИрина, сатИра, шИрка, цИркач, что там ещё? И-раз! глафИра, ЖИриновский, екатИрина, ну, это уже маразм Иродиада. Иринотерапия».
А ночь на 15 декабря она провела с Ларькиным. Сердце у Ильи в это время не ёкало, он преспокойно спал на другой окраине Москвы. Впрочем, не совсем спокойно, потому что сон ему приснился очень мрачный. Приснилось, что ему делают операцию на сердце. Только сердце почему-то вынимают целиком. А он смотрит откуда-то сверху и чуть со стороны, как хирург в черной маске вынимает у него из груди дергающийся мускульный мешок и передает ассистентке, и та уносит его куда-то. В ассистентке Большаков узнал Ирину. А страшный хирург сшивает аорту, перехватывает другие сосуды и, не поставив взамен хотя бы пламенный мотор, небрежно перетряхивает органы, чтобы заполнить пустоту, и делает знак медсестре — мол, и так сойдет, зашивайте.