Проснувшись, Большаков попытался разобраться, чем вызвано сновидение. Он не так уж часто видел сны — и каждый был символичным, означавшим какую-то перемену в жизни. В этом сне символика была простая: марионетка, что ж тут истолковывать. Большаков решил, что сон порожден его собственными размышлениями. Значит, в глубине души он всё-таки считает Рубцову чьим-то орудием, подозревая её в несамостоятельности. «Либо она продолжает работать на Лесника, либо у неё есть другой хозяин», — подумал Илья.
На работе, выбрав свободный час, он попытался найти всё, что мог, о Леснике. Но нашел он так мало, что результат поразил его скудностью информации. Досье, заведенное ими на Лесника полгода назад, содержало информацию, известную в основном со слов Борисова.
По образованию востоковед. Сотрудник отдела по борьбе с терроризмом. Специализация: Ближний Восток, Египет, Греция. Участвовал в спецоперациях, в том числе на Кавказе. По выслуге лет и образованию мог бы уже быть полковником, но, как и Борисов, до сих пор в звании майора. Руководит специализированной группой, созданной для противодействия международному терроризму. По оперативным соображениям вся информация о группе была закрыта и проходила по высшему уровню секретности. Большаков так и не смог выяснить ни одного имени, даже настоящего имени самого Лесника.
Он использовал старый надежный способ: просеял списки спецполиклиники, в которой лечились сотрудники ФСБ, — но и там его ждало полное фиаско. Получалось, что Лесник не только никогда не лечился, но даже ни разу не проходил медосмотр. Это уже вообще была какая-то фантастика. Оставалась только квартира, местонахождение которой он знал из воспоминаний Ирины.
Еще пятьдесят минут напряженной работы «Вампира» — и Илья узнал, что хозяином приватизированного жилья значится Непрухин Ростислав Всеволодович. Программист озадаченно потер переносицу: от имени-отчества повеяло древностью, а в фамилии слышалась издевка. Что ж, за неимением ничего лучшего иногда не мешает знать и псевдоним. Хоть какая-то зацепочка.
Однако зацепочка никуда его не вывела. Он потратил совершенно впустую ещё семьдесят минут. Потом пришел Ларькин и загрузил его работой — по иронии судьбы, заниматься пришлось опять сбором какой-то квартирной московской статистики. В тот день дальше уже достигнутого ему не удалось продвинуться. Не удалось и в последующие дни. Косвенным путем он смог выяснить, что Лесник в настоящее время в Москве отсутствует. Тогда Большаков решился на отчаянный шаг: посетить квартиру Ростислава Всеволодовича Непрухина с небольшим неофициальным обыском.
Содержание файла 0236.txt
Записан 12 января 2000 г., стерт 15 января 2000 г., восстановлен 1 февраля 2000 г.
«Письмо самому себе.
Не могу уснуть. Я ещё не избавился от неё. Я всё ещё её люблю.
Она многому научила меня, но я слишком дорого заплатил за эту науку, чтобы быть благодарным. Дорого берёшь за уроки, сэнсэй.
С удовольствием перечитал Ницше.
Я всё ещё люблю её. Может, это просто ночь (нет, днём бывает ещё хуже). Может, не хватает новых впечатлений (нет, с ними хуже — они бередят душу, не хоронят, а реанимируют старую боль). И уж конечно, это не приворот, не магия и не зомбирование. Я с самого начала любил её не благодаря, а вопреки всем её усилиям.
Никогда не прощу ей того, что так обгадился в отношениях с ней.
В числе её соблазнов числится самый что ни на есть сатанинский. Вопль сыра, прочно закрепленного в чертовой мышеловке: «Спаси меня! Излечи мою поломанную жизнь своей любовью! Не бросай меня!» Она никогда не скажет этого вслух и никогда не признается, что сигналит об этом. Не признается даже себе самой, не говоря уже обо мне.
Это тебе не вихляние попкой, не театральные проходы и не притворные истерики, которыми она развлекает Виталия. Это настоящее искушение, настоящий соблазн для такого человека, как я.
Всего лишь один из многих её обманов. А правда была разве что в том сне: мы с ней сидим на скамейке в парке, и она жалуется мне на судьбу.