Большакову сегодня с самого утра было как-то не по себе, работа валилась из рук, сосредоточиться не удавалось, мысли расползались. В результате его бесплодных попыток справиться с собой текст обогатился ещё одной строкой:
«Moodak — человек настроения».
После чего Илья вздохнул и опять отвлекся от своего опуса. На этот раз он задумался так глубоко, что незаметно для себя начал ковырять в носу. ещё через десять минут Большаков опомнился и, сказав себе: «Ладно, осмысливай то, что осмысливается» — стал быстро печатать дальше.
Содержание файла *.txt
Файл записан не был.
«Если разобраться, возможность достичь бессмертия есть у каждого. Причём не одна. Таких возможностей, по крайней мере, три:
1) биологическое бессмертие — передача генетической информации потомству;
2) бессмертие в памяти других людей — известность, передача из поколения в поколение информации о тебе лично, о том, какой ты был, твоих поступках и т.д. (запись на другого человека);
3) творческое бессмертие — самовыражение в научном или художественном творчестве, запись на какой-то материальный объект.
Да, всё это — не то, о чём побуждает нас мечтать инстинкт самосохранения. Но теперь, взглянув с точки зрения СБ на каждую отдельную человеческую жизнь, я не вижу особого смысла в индивидуальном бессмертии. Какой бы яркой ни казалась окружающим судьба иного человека, любой из нас достоин только одного чувства — жалости. Если вообще достоин хотя бы какого-нибудь. Но жалость — не повод для бессмертия.
Дети, слава и творчество. Первая из доступных людям возможностей ближе женщинам, вторая и третья — мужчинам. У них есть три шанса, три пути — так какого черта ещё...»
Размышления углубившегося в работу Ильи прервал телефонный звонок.
«Кто бы это мог быть? Свои вроде все дома... А, Ларькина нет. Наверное, он».
Но это оказался Лесник, неизвестным способом узнавший телефон «бункера» — у Большакова он номер не спрашивал.
— Здравствуй, Илья. Хорошо, что ты на месте.
— Да я почти всегда на месте. Здрасьте. Этакий, знаете ли, наместник.
— Хорошо. Было бы обидно, если бы ты именно сейчас куда-нибудь отошёл.
— Что-нибудь случилось?
— Только то, что должно было случиться. Помнишь те старые дома на Стромынке, которыми занимался Ларькин?
— Видел только на фотографии. Местонахождение знаю примерно. А в чем дело? Почему «занимался» — в прошедшем времени?
— Потому что он залез куда не следует и попал, наконец, в ловушку. Я бы рассказал тебе подробности, но у меня очень мало времени на объяснения, — Лесник говорил очень быстро. — А вот у тебя его нет совсем, если ты рассчитываешь спасти коллегу. Сам он уже оттуда не выберется. Связаться с ним ты не сможешь, а через несколько минут его начнут убивать.
— Кто?
— Те, кого он ловил. Вышло так, что поймали они его. Я знаю, о чем ты подумал, Илюша, но майору сообщать бесполезно. Только хуже будет. Из смертных есть только один человек, который имеет шанс спасти Ларькина, — это ты. Так вот, слушай внимательно, потому что я сейчас сформулирую задание Совета Бессмертных, назначенное тебе в качестве испытания. Ты слышишь меня?
— Да.
— Так вот: ты не должен спасать Ларькина, если хочешь стать Бессмертным. Понял?
На несколько секунд Илья онемел, а потом медленно и зло произнес:
— Не ожидал от вас такого гадства... Хотя, казалось бы, всего можно было... Но заманить в ловушку Ларькина...
— Чудак, — торопливо заговорил Лесник. — Отключи эмоции и поверь: никто из нас Виталия в ловушку не заманивал. Просто его судьба так сложилась, понимаешь? Вспомни того нищего, на него тоже никто покушения не организовывал. Я тебе намекнул тогда, как мог — а каким именно будет задание, я не знал. Мне казалось, что ты уже должен был понять за это время... Это обычная судьба, уготованная смертным людям, ты должен научиться воспринимать её спокойно. Кем бы ни был этот смертный. Дошло? Ничего не предпринимай. Это и есть твое задание. Не выдержишь, начнешь суетиться — пеняй потом на себя. Тогда лучше забудь всё, о чём мы с тобой говорили. Учти, твое поведение будет отслеживаться и оцениваться. И последнее, что ты должен знать: исходов может быть не два, а больше. Не просто: смертный Большаков и живой Ларькин или один бессмертный, другой мертвый.,.
— Ясно. У меня может не получиться, и тогда может быть мертвый Ларькин и смертный Большаков.
— Не просто смертный, а тоже мертвый.