— Я… испугался было, — напоследок шмыгнув носом, сообщил Шангри, — думал, вы насовсем постарели.
— По счастью, не насовсем. Разве что колдовать не сумеем декаду-другую. Но да то — не беда! Иногда бывает полезно почувствовать себя в шкуре простого смертного, дабы не зазнаваться.
Вскоре успокоилась и Валерия — удостоверившись, что жизни любимого ничего не угрожает, она даже нашла в себе силы улыбнуться.
— Ну что, Лерусь, — кашлянув виновато, обратился к ней Леонид, — повинен я. Устроил тебе, старый бес, путешествие по мирам. Пожалуй, долго еще меня крепким словцом поминать будешь, а?
— Мастер! — Валерия тотчас повисла на шее здоровяка-учителя, — что вы такое говорите! Да я словно родилась тут. А как магии вкусила, так поняла, что жила до этого лишь половиной жизни! Представляете? А еще…, - девушка замялась, скромно потупившись, — еще мне судьба подарила Рэйнорда… — тихо добавила она.
— Вижу, вижу, — хитро улыбнулся Леонид, — породнимся мы с Дарком, выходит.
И Леон отпустил еще несколько добродушных шуток, заставив Валерию покраснеть, а Шангри весело рассмеяться. Дарк же смотрел на Рэйнорда и улыбался. Да-да, улыбался! Его ученик был прав, радостное и открытое выражение лица шло великому некромансеру куда больше, чем суровая маска Темного мага.
— Да вот, не разучился еще, — заявил он, увидев, что брови Леона удивленно поползли вверх.
Эпилог
Спустя несколько дней. В таверне сэра Лэнгли:
— Отец! Отец! — Шангри ликующе улыбаясь, вбежал в дом, — Каратели уходят! Собирают свои пожитки и идут прочь, как собаки побитые. Я слышал от головы, Император отменил все указы, что магическое ремесло запрещали. Мы свободны, наконец, все свободны!
На радостях он расцеловал в обе щеки и отца и Валерию, а остальным задорно подмигнул. В этот полуденный час в зале собрались все — Рэйнорд, Дарк, Валерия, Леон и сэр Лэнгли. И новость, принесенная пареньком, порадовала каждого — ведь они того и ждали. Со дня на день безумные указы должны были упраздниться. И ожидания товарищей сбылись…
— Так за это сам Единый велел выпить! А ну, поторопись, бездельник, — Лэнгли широко улыбнулся и отвесил ненаглядному отпрыску шутливого шлепка по мягкому месту, — Лучшего вина подай нашим избавителям. Из того самого винограда, что мы ещё в добрые времена вырастили…
Ясное дело, «добрыми» временами простодушный тавернщик называл те годы, когда Тьма еще не коснулась Меллидана.
— Кто бы мог подумать, — пригубив принесенное Шангри вино, заметила Валерия, — что не император навел Тьму на эти земли. Если б не Рэйнорд, неизвестно, каких дров мы поналомали бы с Шангри.
Леон потеребил русую бороду и задумчиво произнес:
— Да-а… Не ожидал я от брата такого. А ведь он не был таким по началу! Ну, к власти стремился, то да. Вспыльчив бывал временами, себялюбив. Но не ведал я, что к старости остатки совести он растеряет да на такое злодейство пойдет… Подумать только, сколько людей загубил! Да и не только людей — весь мир едва не поверг в Забвение! А ежели каждый задумает таким вероломным путём жизнь себе продлевать? Что с Универсумом станет?
Не найдя больше слов, почтенный маг лишь рукой махнул с досады и залпом опустошил кубок.
— А можно я спрошу? — Шангри, взлохмаченный, с возбужденно сверкающими глазами, нетерпеливо поерзал на скамье, — Что с Архимагом стало? Я о таком заклятье отродясь не слыхивал!
— Сейчас расскажу, что там вышло, — Рэйнорд слабо улыбнулся. Он все еще был бледен, но страшные следы смертоносного заклятья почти изгладились с его лица. — Едва Архимаг появился, Валерия тигрицей бросилась на него, начался бой. Я хотел было помочь ей магией, да ничего не вышло. Довольно мощный удар, одно из немногих боевых заклятий некроманта, разбилось о его магический щит с такой легкостью, будто то был огнешар ученика первогодки! Я сразу же отбросил мысль о том, чтобы поразить его сумрачной молнией или еще каким простеньким некромагическим заклинанием. И попытался впасть в творческий транс. То самое состояние, в котором маги созидают новые заклинания. Придумать что-нибудь особенное — чтобы и Архимага поразить и удержать тот океан силы, что вырвется из-под контроля с его смертью. Сосредоточился, и… в голову мне пришла совершенно неожиданная мысль! Зачем сдерживать то, что можно отпустить? Мне живо вспомнился злополучный эпизод с оживленным трупом, который едва не отправил меня к праотцам. Вспомнилась и невыносимая боль от резко прерванного заклинания. Какого-то простенького, пустякового заклинания! А тут… Если разорвать струны, связывающие Архимага с его поистине грандиозным заклятьем, то вся эта сила обернется против него. Удар, должно быть, окажется таким, что он не просто умрет, а окажется в мгновение ока вынесенным за границы Сущего; перестанет существовать не только тело, но даже и Астральный дух! Конечно, я знал, что расплачиваться придется не только Архимагу, но и мне. Чтобы разбить заклятье такой гигантской сложности и силы, потребовался бы не один день подготовки! А сейчас, когда счет шел на мгновения, не было времени даже обратиться к силе посоха, не то что к вольно текущей Темной энергии. Действовать нужно очень быстро и наверняка, дабы Дагон, осторожный и опытный, ничего не заметил. Хотя он и был увлечен сражением с Лери, но наверняка бы почувствовал, что кто-то подбирает «ключ» к его заклятью…
— И ты решил просто грубо разорвать эту связь. Силой Духа, силой уходящей жизни. Порвать СОБОЙ эти нити и покончить со всем одним ударом, — вставил напряженно слушающий, Леон, — как я сразу, старый дурак, не догадался!?
— Как это? — оторопела Валерия, испуганно хлопая ресницами.
— Любой некромант может прервать свою жизнь лишь усилием воли, если то будет нужно, — пояснил за Рэйнорда Дарк, — Высвобождающаяся при этом Сила может стать страшным оружием. Бывали случаи, когда один некромант, отдав свою жизнь, обращал в прах многие тысячи зомби или же целый легион вражьей армии. В зависимости от ситуации. Я вовремя сообразил, что задумал Рэй, и поспешил вмешаться… Мы нанесли совместный удар, благодаря чему ни он ни я не лишились жизни. Смерть лишь коснулась нас своей мантией, образно выражаясь. Оттого те последствия, что вас так напугали…
— Вот это да! — встрепенулся Шангри, всё это время внимательно слушавший.
— Итак, благодаря Учителю я всё еще с вами, — Рэйнорд улыбнулся, обведя всех взглядом. Душа его полнилась несказанной радостью, при виде этих лиц — дорогих сердцу и близких.
— Ну, а теперь каковы ваши планы? — Леон утер роскошные усы и, хитро прищурившись, улыбнулся.
— Я лично не собираюсь бросать свой драгоценный Университет, — поспешил уверить его Дарк. — Весьма благодарен сэру Лэнгли за радушный прием, но дела ждут! А ты сам что решил?
— И я туда же, — пожал плечами Леон, — думаю, в роли учителя фехтования еще вполне сгожусь! И, если никто не возражает, прихвачу с собой вот этого отпрыска, — с этими словами он шутливо потрепал Шангри за своенравно торчащий чуб. — Думается, боевой маг из него выйдет редкостный!
Заслышав такое, паренек едва не задохнулся от счастья. Его, Шангри, пригласили в Высший магический университет, и не кто-нибудь, а маг, официально признанный самым могучим во всем Юниверсуме!
— И мы с вами, — улыбнулась Валерия, — очень хочется на Университет посмотреть, да и погостим у вас немного. А что потом, мы с Рэйнордом пока еще не решили…
— А потом вы поженитесь, и будете жить долго и счастливо! — назидательно произнес Шангри.
Долго еще сидели друзья за богатым столом и веселый смех их вольно разносился под высокими сводами таверны…
На улице ступала ночь, неспешно катя по бархатному небосводу огромный, серебристо-голубой диск здешней луны. Тихий шелест пронесся по Великому лесу — то облегченно вздохнула высвободившаяся из-под непосильного гнёта, Природа. Пройдет год, а за ним — другой. Затянет Меллидан свои раны, взрастит молодые ели да сосенки; всколыхнутся поля золотой пшеницею под вольным ветром. И никогда-никогда этот мир не забудет тех, кто его спас!