Элина стояла на своём:
— Ничего, сделаю первую кружку в таверне бесплатной, и всё им понравится!
— Я предупредил, — пожал широкими плечами дроу.
Элина невольно засмотрелась на Рэйшена. Правда, припомнив, как спала на его одеяле и обнимала за шею обеими руками, она почувствовала себя ужасно неловко. «Старая кошёлка! — ругала она себя. — Вот придумала! На молодых красавчиков засматриваться! О другом надо думать!» Совет был, безусловно, хорош, но трудновыполним. Вдобавок Рэйшен почувствовал на себе пристальный взгляд. Он обернулся и усмехнулся в своей нагловатой манере.
— Пахнет эльфийскими притираньями, — заметил дроу.
Элина промолчала, зато шустрый инкуб мгновенно встрял в разговор.
— Ты их тоже чуешь, Рэй? Этих притираний здесь целый мешок! Хозяйкины!
— Ты не купила ни чепца, ни платка, — удивился дроу, — но тащишь в деревню целый мешок притираний?!
Йоржик с Яшкой было хихикнули, но тут же сникли под сердитым взором своей хозяйки.
— Вы, умники, не понимаете, что платок и чепчик в деревне раздобыть несложно, а вот притираний там нет!
— А зачем в деревне притиранья? — искренне недоумевал Яшка.
— Я всё-таки женщина, и даже в приграничной деревне хочу быть красивой, — ворчливо пояснила Элина.
— Ради кого это? У тебя там есть дружок? — одновременно спросили Йоржик и Яшка.
Рэйшен промолчал, скрывая, что ему тоже очень хочется услышать ответ. Элина лишь отмахнулась:
— Не морочьте мне голову! Какой ещё дружок? Я просто хочу уважать саму себя, тогда и другие уважать меня станут. Что, скажете, это не так?
И на подводе завязалась философская дискуссия о самоуважении, в которую влезли даже Умрад с Майрагой, обычно неразговорчивые.
Глава 16
Солнце уже скатывалось к верхушкам леса, когда путешественники въехали в Примежье. Старостина лошадь, почуяв близость дома, зашагала веселей. Откуда-то вынырнула ватага чумазых и лохматых ребятишек.
— Вернулась! Приехала! — заголосили они наперебой.
Взбивая пятками тёплую пыль, дети помчались по деревне, вопя во всё горло, что приехала дара Элина, а с нею странный народ. Да ещё и куча добра на подводе лежит. Народ в деревне, как оказалось, был падкий на всякие зрелища да новости. Элина только диву давалась, неужто в конце весны у крестьян нет огородных или полевых работ? Такое впечатление, что вся деревня собралась у Элининой таверны, а впереди всех — староста Усень.
Элина, как только смогла сползти с подводы, поблагодарила Усеня за помощь, рассказала, как свиделась с его свояком, и передала все приветы. Народ с любопытством глазел на семейство полутроллей и инкуба, которые разгружали привезённое добро. Рэйшен по-прежнему сидел в седле, поглядывая на толпу. Элина неодобрительно отметила, что на дроу таращатся все девицы и молодухи. «Нет бы на инкуба глазели, он тоже молодой и красивый! Вон глаза как горят!» — с раздражением подумала женщина, перенося свои вещи в небольшую каморку, которую давно присмотрела для себя.
Это была крошечная комнатка, где еле-еле умещались столик с табуретом, шкаф (совсем небольшой) и узкая кровать. Зато из этой комнатки можно было попасть в любую часть таверны, включая съёмные комнаты наверху.
— Помочь?
От неожиданности Элина чуть не выронила сумку. При своих габаритах Рэйшен умел двигаться почти бесшумно.
— Ты лучше помоги Умраду с Яшкой, а то мы до ночи барахло таскать будем.
— Ладно, но за это, — Рэйшен прищурился, — бесплатная ночёвка для меня и стойло для лошади. Идёт? Это помимо ужина!
— Ты — циничный торгаш, — вздохнула Элина. — Но я согласна.
Она согласилась бы и на худшие условия: не хотелось доверять разгрузку местным, могли и стянуть чего-нибудь, доказывай потом, что это твоё. Элина хорошо запомнила слова дроу о том, что она — чужачка, да ещё притащила нелюдей. И впрямь надо бы всем проставить пива, чтобы отнеслись к пришлым подружелюбнее.
Майрага хозяйничала на кухне (Умраду там понравилось, Элина видела), начиная готовить ужин. Огонь в очаге уже пылал, а котелки и кастрюли выстроились вдоль стены. Бочку с пивом торжественно вкатили в обеденный зал и установили позади прилавка.
Деревенские мужики откровенно облизывались, поглядывая на эту бочку, и Элине пришлось объявить, что одна кружка пива каждому — за счёт заведения. Рэйшен честно помогал в разгрузке вещей, так что Усень вскоре смог забрать и свою усталую лошадку, и подводу. Элина носилась туда-сюда, чувствуя, что ей ужасно не хватает помощников. Длинный сарафан путался в ногах, не давая передвигаться так быстро, как хотелось. В конце концов, Элина чуть не грохнулась на лестнице, когда несла бельё в комнату, облюбованную Рэйшеном.
— Дара Элина, а давай мы тебе поможем!
Элина обернулась. На ступеньках позади неё стояли две девицы. Одна смело вышла вперёд. Кстати, именно она была в числе глазеющих на дроу. Ишь, нахалка какая! Вторая девица вела себя поскромнее. Её Элина видела ещё раньше, где-то во дворе у Усеня.
— Как вас звать, девушки?
— Я — Мятка, а она, — бойкая девица мотнула головой в сторону скромницы, — Рута, старостина дочка.
— Вот что, девушки, — решительно проговорила Элина, — помощь мне нужна внизу, в зале. Идите туда, расставьте стулья вокруг столов, протрите кружки и подносы. Всё понятно?
Девушки закивали.
— А можно мы у вас всегда работать будем? — поинтересовалась Мятка.
Рута дёргала её за подол, делая страшные глаза, но Мятке было всё равно. У неё было цель, и девица шла к ней напролом.
— Помогите мне сегодня: надо будет разносить еду, принимать заказы, забирать пустую посуду…
— Я всё это могу! — перебила хозяйку Мятка.
— И при этом не провоцируй выпивших мужиков! — видя, что Мятка не поняла, Элина растолковала. — Я имею в виду, не позволяй им к себе приставать.
Мятка так плотоядно ухмыльнулась, что Элина всерьёз обеспокоилась, как бы её таверна не превратилась в дом терпимости.
— Рута, — обратилась Элина к старостиной дочке, — а что отец твой скажет?
— Да он не против…
Тут Элину осенило:
— Ага, ты, значит, — его глаза и уши?
Рута с виноватым видом кивнула. Элина, прикусив губу, задумалась. И что этот хитропопый Усень хочет разнюхать? Цены на горох? Что-то сболтнут подвыпившие гости, а Мятка с Рутой услышат да расскажут? В конце концов, ей, Элине, это пока ничем не вредит, а дальше видно будет.
Глава 17
— Ну что, готова моя комната? — Рэйшен стоял у подножия лестницы и бесцеремонно рассматривал девчонок.
Рута засмущалась и опустила глаза, зато Мятка дерзко улыбнулась в ответ дроу.
— Так, девушки, ну-ка, живо ступайте в зал, работа сама себя не сделает! — прикрикнула Элина, чем вызвала у Рэйшена понимающую улыбку.
Рута бочком проскользнула мимо дроу, зато Мятка прошествовала гордо и с достоинством, по пути якобы случайно коснувшись Рэйшена тяжёлой грудью. Чтобы не видеть их улыбок и переглядок, раздражённая Элина потопала вверх по лестнице, стараясь не наступить на собственный подол.
Рэйшен тенью последовал за ней и помог отворить дверь в комнату. Элина принялась застилать постель, а дроу вольготно развалился на стуле, глядя ей прямо, хм, в спину. Это нервировало, но трактирщица старалась держаться спокойно.
— Почему ты выбрала себе такую крошечную каморку? — поинтересовался Рэйшен, перекидывая на грудь свои песочные волосы, перевитые кожаными ремешками. — Гостевые комнаты вдвое просторнее.
— Мне достаточно, — кратко пояснила Элина, наваливаясь всем телом на кровать, чтобы расправить простыни.
— А то можешь и здесь переночевать, — радушно предложил Рэйшен, — места хватает.
— Спасибо, — ядовито отозвалась Элина, — к тебе и без меня целая очередь из женщин выстраивается.
— Ага, — самодовольно проговорил дроу, и Элине захотелось придушить его подушкой, — с женщинами у меня никаких проблем…