Сшибка произошла прямо в центре зала. Мы обменялись парой ударов, и разошлись. За это короткое время я успел убедиться, что, несмотря на иллюзорность, меч чёрного воина успешно блокирует мои удары. А вот крепкая на вид броня таких испытаний не выдержала. Пропустив меч над собой, мне удалось отсечь воину левую кисть, вынудив того отступить.
Желая немедленно развить успех, я тут же кинулся на него, нанеся несколько сильных ударов. Тяжёлый двуручный меч это не полуторник, им не повоюешь всего одной рукой. И мне уже почти улыбнулась удача, как воин внезапно ухватился за рукоять и левой, вполне здоровой рукой, выровняв шансы. Теперь уже я отступил. Краем глаза я успел заметить, как становится прозрачной и исчезает отрубленная кисть в латной перчатке. Великолепно, он восстанавливается за счёт вложенной силы. Или Сараш и вовсе, напрямую им управляет. Пустив немного энергии в глаза, я болезненно прищурился, наблюдая как всё вокруг преображается, показывая своё истинное лицо. Глаза мага по-прежнему даются мне нелегко. Зато я заметил нить, тянущуюся от Сараша к иллюзии. Проклятье, старик играет нечестно. Можно обрубить нить, но он тут же создаст новую. Нужен способ уничтожить саму иллюзию.
- Помниться, вчера я спрашивал, прочёл ли ты второй том "Искусство обмана и иллюзий". Что ты ответил? Не твои ли слова: "Да, учитель, ещё пару дней назад". А в той книге как раз говорилось о создании и уничтожении таких иллюзий. Или ты меня обманул? - нить, связывающая Сараша и воина, стала толще и запульсировала, как при передаче большого количества энергии. Старик на меня обиделся. А ведь я его даже не обманывал - прочёл я тот нудный томик. Перед сном и не очень внимательно, но прочёл ведь. Хотя не сказать, что это как-то облегчает моё положение. Сараш твёрдо намерен поистязать меня, используя неубиваемую марионетку.
С трудом отбив неожиданно сильный удар, я полоснул его по груди, тут же разорвав дистанцию, спасаясь от ответного широкого взмаха. В тот момент, когда мой меч проходил центр призрачной груди, иллюзия на секунду пошла рябью и колыхнулась. Кажется, я задел что-то важное. Сараш хмыкнул, и увеличил объём передаваемой силы. Связь, сперва похожая на нить, теперь больше напоминала тонкий канат, светящийся от проходящей по нему силы.
Накинувшийся на меня с новыми силами чёрный воин заставил уйти в оборону, лишь изредка огрызаясь ответными ударами. Но все ранения тут же затягивались, не оставив и следа. Бить стоило в определённое место.
В конце концов, он меня достал. Скользнув по моему клинку, его меч впился мне в бок. А я ухватился за его гарду левой рукой, не давая ему освободиться для следующего удара. Когда воин потянул меч на себя, я чуть не взвыл от боли, с усилием вгоняя свой меч ему прямо в центр груди, насквозь пробивая призрачный нагрудник. Иллюзия заколыхалась, утратила чёткость. Я навалился на меч, вгоняя его до самой гарды и пытаясь прокрутить в ране. Ничего, не сломается. Это не средневековые поделки. Этого оказалось достаточно, и иллюзия распалась, жахнув высвобожденной энергией с такой силой, что меня всем телом приложило о стену.
Кое-как придя в себя, и поднявшись на ноги, я заметил насмешливый взгляд Сараша, который не спешил покидать нагретое местечко. Лишь кольцо на его пальце ярко светилось, избавляя от боли и затягивая рану. Даже учителю, насколько я успел убедиться, могучему магу, приходится прибегать к артефактам для исцеления. Демоны неспособны к Магии Жизни.
- Для однорукого бездельника неплохо. Но ты можешь лучше. Давай попробуем ещё раз, - когда напротив меня появились сразу два одинаковых чёрных воина, я чуть не выматерился. А стоило им понестись на меня с целеустремлённостью носорогов, все слова тут же вылетели из моей головы.
Глава 14. Магия и проблемы
После того случая в тренировочном зале, наплыв воспоминаний и не думал спадать. Каждый день, каждый час я не только проживал свою жизнь, но и часть чужой. Особенно выводили из равновесия эмоционально окрашенные воспоминания и люди. Жёны, дети, враги. Всё это проносилось вихрем в моих мыслях, заставляя чувствовать любовь и ненависть к незнакомым, давно умершим людям. В таком состоянии ни о какой магии не могло быть и речи. Сараш и видеть меня не хотел, велев разобраться в себе, и только потом приставать к нему со своими вопросами.