Я был в шоке. Мы оказались в руках у печально знаменитой долинской группировки, специализирующейся на похищениях журналистов! Именно этой группировкой в феврале 1997 года были похищены журналисты ОРТ Перевезенцев и Тибелиус, именно «долинские» устроили мне встречу с двумя из четырех корреспондентов ИТАР-ТАСС и «Радио России», удерживавшихся в течение трех месяцев. Они же похитили и итальянского фотожурналиста Мауро Галлигани, с большим трудом выкупленного весной того же года. По моим сведениям, бандиты именно этой группировки уже месяц удерживали в заложниках съемочную группу НТВ. По разным источникам, долинская вооруженная группировка в качестве выкупа за похищенных журналистов к тому моменту уже получила больше $2 млн.
Ошибки быть не могло. Даже если предположить, что книжка была привезена с другого конца Чечни, то время, потраченное на нашу доставку к месту заточения, говорило в пользу этой версии: его как раз хватало на расстояние из Грозного в поселок Долинский – приблизительно 25 км. Подмеченные позже детали не оставили ни малейшего сомнения в том, что мы с Владом стали очередными жертвами именно долинской группировки во главе с Арби Бараевым.
Это прежде всего означало, что мы не можем рассчитывать на освобождение минимум месяц. Как правило, организаторы таких похищений не подавали в первые недели никаких признаков жизни. Они не выдвигали никаких требований и условий, молча отсиживались и следили за реакцией Москвы: смотрели все выпуски новостей по всем доступным телеканалам, слушали российское радио, «зондировали» по своим каналам неофициальную информацию, собирали слухи. Они немного побаивались официальных масхадовских структур, которые могли прознать о месте заточения заложников, а затем попытаться освободить их силой или предъявить какие-то жесткие требования. Хотя до этого вряд ли дошло бы: наверняка у них и там все было «схвачено» – сидел в силовых органах Чечни свой хорошо оплачиваемый информатор. Поговаривали даже, что сам вице-президент – «молсовхозовский» Ваха Арсанов – крышует «бизнес» своих односельчан и родственничка. Короче говоря, при трезвом взгляде на ситуацию у нас не могло быть надежды на скорое и безобидное освобождение. Прекрасно вооруженная долинская группировка отличалась бескомпромиссной и безапелляционной тактикой. Никакими угрозами, ультиматумами и просьбами их было не пронять!
Рассказывали, что как-то раз в поселок приехал сам президент Аслан Масхадов. Приехал со своими людьми специально, чтобы потребовать от местных боевиков прекратить преступную торговлю людьми и в частности журналистами. Он пытался объяснить, какие политические и идеологические последствия влечет такого рода занятие для независимой Ичкерии. Но местные и слушать его не захотели. Дошло даже до стрельбы поверх голов охраны президента. Бандиты кричали, что они не у Масхадова требуют выкуп за заложников, а у Москвы, убивавшей и калечившей их семьи. Кроме того, никто не может указывать чеченцу, как жить и каким способом зарабатывать деньги, а в силу неписаных местных правил этого не может делать другой чеченец, даже если он президент…
Возможно, звучит банально, но все же повторю: не поленитесь узнать побольше об обычаях, нравах и национальных особенностях людей, с которыми вам предстоит общаться. И лучше, если вашим советчиком будет представитель именно этого народа: вы можете не быть в курсе его многовековой истории и особенностей фольклора, но знание того, как здороваться и заходить в чужой дом, может избавить вас от неожиданных проблем.
«Когда вы фотографируете людей в зоне боевых действий и других страшных местах, помните: а) чувство юмора очень помогает, даже если этот юмор – черный; б) верите вы или нет, но у людей тут есть занятия поважнее, чем таскать ваше оборудование; в) вы здесь, потому что так захотели, а они – нет; г) вы можете отсюда уехать, а они – нет».
Существовала еще одна причина, удерживавшая в тех условиях официальные власти Чечни от крайне жестких силовых решений. В обществе, разделенном по тейповым (родовым) признакам, любые подобные действия могли бы привести к резкому внутригражданскому противостоянию, которое тут же активно стало бы подогреваться извне. Масхадов это прекрасно понимал, у него свежи были в памяти события лета и осени 1994 года, когда Москва исподволь оказала военную поддержку оппозиции Дудаева, а затем отказалась признать своими российских офицеров, взятых в плен с военной техникой. Масхадов, в отличие от нынешнего главы Чечни Рамзана Кадырова, получившего полный карт-бланш Кремля, был зажат жесткими экономическими и политическими санкциями, которые установила ему Москва с самого момента вывода войск с территории Чечни осенью 1996 года.