Между тем нам суждено было провести еще часов пять под открытым небом. Нам велели лечь на землю и не высовывать головы из-под полотенца. Вероятно, похитители подыскивали подходящее для нас укрытие и ждали раннего утра – любимого времени воров и бандитов.
Ночью стало прохладно и сыро, так что временами озноб пробегал по телу. Где-то рядом квакали лягушки, и откуда-то доносился лай собак. Вдруг я услышал приглушенное всхлипывание Влада. Я хотел было сказать: «Не надо», но не смог, подумал, что так ему, может, станет легче. Потом я просто шепотом спросил: «Как ты?» «Хреново, – тихо ответил он. – Холодно!»
К нашему первому месту содержания нас везли в наручниках, с натянутыми до подбородка вязаными шапочками. Когда их сняли, мы оказались в просторной комнате с двумя наглухо заколоченными окнами. На исцарапанном маленьком столике слабо поблескивала керосиновая лампа. Вдоль дальней стены стояли старые шкафы с несколькими провисшими дверцами, а справа – обшарпанный и перекосившийся диван. На всем лежал толстый слой пыли. Дом был давно заброшенным. Человек в маске сказал, чтобы мы сидели тихо и разговаривали только шепотом. Мы попросились в туалет. Нас по одному вывели в соседнюю комнату и, указав на проломанную доску в полу, сказали, что туда можно только по-маленькому.
Не помню точно, чем нас кормили в первый раз, то ли супом, то ли бульоном. Есть я все равно не мог. Оголенные нервы выбитых передних зубов не давали ничего откусывать, а если что-то и удавалось прожевать боковыми, то от тошноты все выворачивало наружу. Влад сказал, что, похоже, у меня сотрясение мозга.
Глава 3
Как же так? Этого не может быть! Вышло какое-то недоразумение. Мы хотели думать, что очень скоро, буквально этой же ночью или в крайнем случае завтра организаторы нашего похищения разберутся и обязательно нас отпустят. Ведь мы – сотрудники всеми в Чечне уважаемой программы «Взгляд», а я ее постоянный корреспондент в этом регионе с самого начала войны. Здесь все знают мои репортажи на Первом общероссийском телеканале. Какие бы подонки ни осмелились нас похитить, жители Чечни не позволят удерживать нас и тем более требовать за наше освобождение какой бы то ни было выкуп. Половина Чечни знала меня в лицо, и самые разные люди всегда готовы были оказать помощь.
Я так думал, потому что хотел в это верить.
Если уж вы оказались в заложниках, не геройствуйте и не нервируйте своих похитителей: они провели ответственную операцию, взвинчены и желают тут же ясно показать, кто несомненный хозяин вашего нынешнего положения. Нет гарантий, что похититель изберет адекватный метод усадить вас на место. Отныне есть две главные вещи, которые вы должны запомнить:
1. Сделать все возможное, чтобы выжить.
2. Не терять уверенности в том, что прилагаются все усилия ради вашего освобождения. Большинство заложников в конце концов все же освобождают.
И еще: будьте готовы улыбаться в лицо вашим похитителям и соглашаться с их идеями. Но также вы должны быть готовы убить их при необходимости. Вы абсолютно ничем им не обязаны.
Голова стала болеть сильнее, я долго не мог заснуть, ворочался на расстеленном на полу затхлом матрасе, вставал и мелкими шагами прохаживался по еле освещенной комнате с низким, давящим потолком. Запах копоти от старой керосиновой лампы вперемешку с поднятой нами застарелой пылью заполняли собою всю комнату, которая казалась мне ожившим пространством из мимолетного кошмарного сна. Желая несколько отвлечься от боли и от жутких мыслей, я уселся прямо на пол и стал тихо рыться в шкафах. В доме этом жили люди, складывали и хранили здесь свои вещи, которыми они пользовались в свое удовольствие. Неужели все следы их пребывания истлели и превратились в пыль?.. Я уже и не рассчитывал что-либо обнаружить, как вдруг рука что-то нащупала в глубине одного из нижних выдвижных ящиков. Это оказался обыкновенный старенький учебник «Природоведение» для четвертого класса общеобразовательной школы. По таким учебникам учились и мы в свое не столь давнее советское прошлое. Я подошел с книжкой ближе к свету и стал пролистывать ее широкие истрепанные листы. Мне везло на компрометирующие находки: на одной из первых страниц «Природоведения» я обнаружил синенький четырехугольный штамп и, чтобы прочесть его, наклонился к самой лампе: «Долинская средняя школа».