Вечер был погожий, теплый, тихий. В лесу жизнь дневная уступала место жизни ночной. Ухнул в чаще филин, прошуршал в траве ежик, по всей поляне зацивиркали цикады...
Из дома вышел Барсук, отыскал глазами Велигоя, присел рядом. Репейка еще час назад забрался на чердак - как кот, честное слово, что ж его все на верхотуру-то тянет? - и заснул сном человека с чистой совестью. Мол, раненько сегодня встал, друга дожидался, надыть теперь упущенный сон наверстать...
Некоторое время волхв и воин сидели молча. Становилось все темнее, приближалась ночь...
- Да-а-а... - сказал неожиданно Барсук. - В нехорошую историю ты угодил, витязь.
- Да я и сам знаю, - пробормотал Велигой. - Так ведь слово - не воробей, вылетит - таких поймаешь...
- Думал я над твоим делом, - рассеянно глядя в пространство сказал волхв. - И скажу без утайки: по-моему, маловато у тебя надежи. Можно сказать, что и нет совсем. Проще иголку в стоге сена найти, чем Радивоя.
- Ну не может он вообще никаких следов не оставлять! - Велигой шарахнул кулаком по колену. - Не бывает такого, чтобы вовсе не за что было зацепиться!
- Зацепиться всегда есть за что, только вот эту самую зацепку подчас найти не легче, чем того, к кому она должна, по идее, привести. - усмехнулся отшельник. - Радивой может у тебя за спиной стоять, ты можешь с ним нос к носу столкнуться, и так и не узнаешь, что это он. Ты хоть представляешь себе, КОГО ты ищешь? По каким приметам узнаешь Радивоя?
Велигой молчал. Барсук терпеливо ждал.
- Вот видишь... - сказал волхв, выждав минуты три. - А ты говоришь зацепка.
- Он должен быть не такой, как все, - тихо промолвил Велигой. - Он должен выделяться.
- Или наоборот, - пожал плечами Барсук. - Не должен выделяться вообще. Иначе вряд ли бы сумел морочить людям головы столько лет.
Велигой опять надолго замолчал, погрузившись в размышления.
- А ты? - спросил он. - Репейка говорил, что тебе многое ведомо. Что ты знаешь о Радивое?
- Как ни странно, но не многим больше, чем другие. - ответил Барсук. - Ты прав в одном: Радивой не такой, как все. И дело тут даже не в его невероятном возрасте и потрясающей неуловимости. Как раз тут, я бы сказал, вовсе ничего необычного нет. Подобных примеров, на самом деле, пруд пруди. Вспомни, хотя бы, того же Свенельда. Между прочим, бытует мнение, что Свенельд - и есть Радивой.
"А ведь и правда! - мелькнуло в голове витязя. - Легендарный Свенельд, один из тех, кто, как говорят, пришел еще с Рюриком. И уже в то время был ох как немолод. А затем состоял на службе у всех Рюриковичей вплоть до Ярополка... И как-то незаметно исчез - будто в воду канул. И где он сейчас неведомо, только что-то никто не слыхал о его смерти..."
- Вот, пожалуйста! - воскликнул Велигой. - Чем не зацепка?
- Ты сказал, а я подтвердил, - отозвался волхв. - Радивой - не такой, как все. Его небо не зрит и земля не слышит, о нем огонь не ведает...
- ...И вода не погасит жара его сердца. - закончил за Барсука Велигой. Это я и без тебя знаю, все уши прожужжали, а последний раз слыхал так вообще от Репейки.
- Ха, так ведь именно в этой фразе все и заключено! - Барсук откинулся к стене, глубоко вздохнул. - Я тебе могу хоть сейчас сказать, где находится Свенельд. Что делает, что ест, и что на нем надето. А вот про Радивоя... Его будто бы и нет вовсе.
- Что значит, нет?
- То и значит. Нет его. И в то же время есть.
- Я что-то не понимаю...
- А я, можно подумать, понимаю! Не могу его отследить ни одним из известных мне способов. И, надо сказать, не только я. Думаешь, ты первый такой охотник за три сотни лет? Думаешь, больше никого эта легенда не интересовала? Те же звезды ясно говорят о рождении Радивоя... но не больше. Не прослеживается его жизненный путь. Ни прошлого, ни настоящего, ни, уж тем более, будущего. Ничего. Будто он вообще не касается ткани бытия. Скажу более: похоже, его и Боги не зрят!
- Ерунда! - воскликнул витязь. - Да быть того не может!
- Или, по крайней мере, не хотят говорить о нем. - пожал плечами волхв. Гадания, предсказания, ясновидение так или иначе основаны на общении с Богами. А толку - чуть. Нету Радивоя. И в то же время - есть, поскольку если человек родился, и через положенный срок не скопытился - значит, живой. Вот тебе и пожалуйте, как хочешь, так и понимай.
Велигой тупо уставился перед собой в пространство. И в самом деле, мог и сам догадаться, что если б все было так просто, то давно уж нашли бы на Радивоя какую-нибудь управу, еще тогда, в самом начале его невероятной истории.
- Что же мне делать? - спросил он в пустоту, ни к кому конкретно не обращаясь.
- А вот это уже другой разговор, - откликнулся Барсук. - Давай посмотрим, какие у тебя есть возможности.
- Никаких. - резко ответил витязь. - Нет у меня выбора. Ляпнул - так теперь хоть на уши становись. Иначе сам себя уважать перестану, не говоря уж о том, что люди подумают.
- Ну, предположим, за людей ты не больно-то беспокойся. - усмехнулся волхв. - Ведь если подумать - мало ли что человек по пьяни брякнет? Да тот же твой князь... как его там, Владимир, что ли? Ну и времена пошли, князей меняют, как лапти... Короче, этот твой князь, скорее всего и не вспомнил наутро, что ты там чего-то наплел, сам, небось, был не трезвее. А остальные... да вряд ли кто вообще внимание обратил на твои речи, а из княжьих уяснили, самое большее, что изволил на кого-то там разгневаться. А если бы ты пообещал Луну достать? Что, побежал бы наутро лестницу на небеса ладить?
"Нет, шалишь! - зло подумал Велигой. - Знаем мы эту песенку. Голос Разума, называется. Впрочем, есть название и покороче - Трусость. А иногда еще Ленью кличут."
- Ты мне зубы-то не заговаривай, отшельник. - произнес витязь вслух. - Они у меня и так пока что неплохо держаться. Не знаешь, что за народ на княжьи пиры собирается. И что за человек Владимир, тоже не знаешь. Трепачи да пустобрехи у него долго не задерживаются. Нет, конечно, много их вокруг князя околачивается, да только каждый день новые... А на счет Луны... да, пожалуй, пошел бы лестницу мастерить. Потому как не было в моем роду болтунов, и у меня ну вовсе нет желания становится первым. Знаешь, есть в жизни такая хитрая штука - "Честь" называется. Кому как, а по мне, так эта ерундовинка о-о-о-чень много значит.
Теперь настала очередь Барсука надолго погрузиться в молчание. Вокруг стремительно темнело, цикады закончили настройку и теперь драли глотки, как пива перепивши.