- Кто ты? - тихо спросил витязь. - Откуда?
Ни звука в ответ... да и как может ответить волк?
- Между нами что-то есть... - голос витязя замирал, но молчать он просто не мог. - Что? Я никогда не видел таких, как ты. Что за тайна сокрыта в тебе?
Ни звука, только пристальный взгляд золотых очей...
- Оберег... Что он означает? Или это осталось от твоего прежнего хозяина... если у такого как ты может быть хозяин... Если он был, то кем? И что с ним стало? Чем ты был для него? Слугой, другом, соратником? Что объединяло вас?
Нет ответа...
Велигой понял, что ему нечего больше сказать. Все, что пришло на ум, уже слетело с языка, а сокрытое в сердце так трудно выразить словами... Но волк не уходил. Он наконец отвел глаза и медленно улегся у ног витязя. Надолго повисло молчание.
- Наверное, - с трудом выговорил Велигой, - у тебя было имя. Но сам я его не узнаю, а ты сказать не сумеешь... Чудится мне, что это не последняя наша встреча, а кликать, как тот безмозглый корчмарь, просто Волчарой - нет уж, не хочу. Грубо и глупо. Как же мне тебя звать, а, неведомая зверушка?
Волк поднял голову, скользнул взглядом по лицу витязя, и тихо-тихо завыл, с тоской подняв глаза к темному небу. Вой вдруг оборвался, на мгновение завис над поляной, и растворился в бесконечности, поглощенный чащей как и все звуки этой дивной ночи...
"Даже воет он как-то странно... - подумал витязь. - Нет, это либо вообще не волк, либо... либо не совсем волк. Волки воют так... да не так. Волки... Волчий вой... Вой..."
Имя само прыгнуло в голову - простое и вроде бы, даже, красивое...
- Я буду звать тебя... Войко.
Волк вздрогнул. В желтых глазах промелькнуло что-то... и погасло.
- Ну, годится? Будешь Войкой, а?
Зверь смотрел на витязя долго-долго... а затем мохнатая голова вдруг качнулась в чисто человеческом жесте согласия. В следующий момент он уже поднялся на лапы, по-собачьи отряхнулся, и быстро двинулся к лесу. Велигой услышал скрип открывающейся двери и шаги волхва. Он совершенно забыл о нем...
У самой стены деревьев волк все же обернулся, последний достигший его лучик света сверкнул золотом в больших глазах... и лес сомкнулся за ним.
- Войко. - Велигой повертел слово на языке и так, и сяк, словно пробуя на вкус. - Войко.
- О чем это ты? - спросил подошедший Барсук. - Уже со скуки сам с собою разговоры ведешь?
Велигой только улыбнулся в ответ, поднялся с лавки.
- Ну, - весело молвил так и не дождавшийся ответа волхв, - я все подготовил. Пойдем, посмотрим, что там у тебя в голове делается...
Они вошли в избу, и дверь отгородила от них очарование тихой летней ночи. А из чащи вновь донесся, загодя пугая упырей, печальный вой одинокого волка.
*******************
В горнице было тепло, приятно щекотал ноздри терпкий аромат тлеющих трав. Свет исходил лишь от двух длинных лучин в железных подставцах, вбитых в стену над широкой лавкой, застеленной медвежьей шкурой. В торце лавки волхв поставил здоровый чурбак - сидеть на таком в самую пору. Рядом стояло два берестяных ведерка - одно с водой, другое с какой-то темной жидкостью, исходящей густым паром с cильным запахом зверобоя и мяты. Стол Барсук подвинул ближе к лавке, разложил на нем несколько непонятных предметов так, чтобы в любой момент можно было легко дотянуться.
- Ну что, добрый молодец? - усмехнулся волхв. - Давай, займемся побитой твоею головушкой...
- Дырявой... - буркнул Велигой, подходя к лавке.
Волхв переместился к столу, быстро ополоснул руки теплой водой в малом корытце.
- Так, - молвил он, повернувшись к витязю. - Давай, раздягайсь до поясу, сапоги и портки сымать не надобно - твоя нижняя половина меня не интересует, чай я не красна девка.
Велигой выбрался из куртки, через голову стянул рубаху. Волхв поначалу глядел одобрительно - в колеблющемся свете лучин тени особенно четко обрисовали тугие валики огромных мышц, могучие плечи, мощный торс - потом вдруг нахмурился, твердо ухватил витязя за руку, принялся бесцеремонно поворачивать к свету то одним, то другим боком.
- Э, друже, да тебя что, в четыре цепа молотили, али с бером подрался? присвистнул он, разглядывая изорванную бесчисленными шрамами кожу воина. - На тебе ж живого места не сыщешь!
- С котенком поиграл, - скривился воин. - Царапучий, зараза...
- И размером с теленка, - подытожил волхв. - Да-а-а-а, много ты битв повидал, небось, из каждой по одному такому вот подарочку вынес.
- Да нет, я их сразу вениками увязываю, по штучке тягать неинтересно.
- Ну и ну, - протянул Барсук, - чего только в жизни не видал, но чтобы одному человеку столько доставалось... Оказывается, и меня удивить можно! Вот это да! Краше на погребальный костер кладут!
Велигой промолчал. Да, такой вот ценой давалась воинская наука. Весь боевой опыт чертами да резами на собственной шкуре выписан - такое не сотрешь, не потеряешь. Поперся в баню - сиди, перечитывай, ежели грамотный... Пошел по утру умываться, в воду глянул - вот она, книга раскрытая прямо на самой роже. И писано в той книге как раз о том страшном, нелепом бое в пылающей крепости на дальней заставе, где получил свой злополучный удар палицей, из-за которого теперь так суетится Барсук. Шипами да осколками лопнувшей личины рожу тогда исполосовало так, что мама родная не узнает, чудом глаза не задело. Теперь вынужден начисто сбривать усы и бороду - лезут такими уродливыми клоками, что лучше уж вовсе без них.
Зато, схлопотав однажды какой-либо удар, ни разу после не ловился на такой же. Пусть говорят, что умные на чужих ошибках учатся - ну и Ящер с ними, прапор в руки, да тяжелую конницу навстречу. Может, и дурак, зато на своих промахах, о-о-ох как выучился... только вот не больно ли великая цена плачена за такие уроки?...
Барсук изумляться-то изумлялся, а дело делал - зачерпывая пригоршней из ведерка темный, горячий отвар, равномерно втирал его в кожу воина от пояса до шеи.