*******************
Солнце сквозь густые темные облака отчаянно ломилось к виднокраю. По сторонам дороги на некотором удалении темнели густые перелески и высились невысокие холмы.
Привал! - гаркнул Эрик, получив знак от Драгомысла, и четверо варягов тут же отделились от отряда, "зачищать" местность вокруг намеченного места ночлега.
- Может, чуть дальше? - спросил Велигой. - Больно место нехорошее.
- Да мне здесь тоже не нравится, - скривился Драгомысл. - Да только дальше еще хуже будет. Там в холмах можно вообще добрую дружину спрятать - и шиш ты кого заметишь, пока тебе чем-нибудь тяжелым по башке не заедут. Я уж как-нибудь не первый год здесь товар вожу, весь Рязанский шлях назубок изучил.
- Отобьемся, если что, - махнул рукой Эрик. - Стражу усиленную выставим муравей не проскочит.
- А самую опасную дыру Олафом заткнем! - крикнул от телеги Трувор. - Такую тушу тараном не своротишь!
- Вот я тебе сейчас сворочу рожу на сторону, похохмишь ты у меня! буркнул Олаф, спрыгивая с телеги. Земля ощутимо вздрогнула - весом варяг был, наверное, пудов десять, если не больше.
- Как тебя телега держит... - сокрушительно покачал головой Трувор. Бедные лошадки, такого кита тащат...
Олаф взревел, кинулся к насмешнику с явным намерением учинить над ним жестокую и быструю расправу. Трувор отскочил в сторону, ловко уворачиваясь от медлительного толстяка.
- Отставить! - заорал Эрик. - Здесь вам не тут! Ночь по курсу, а они в догонялки бегают! Вот уж я разберусь, накажу кого не надо! А ну, телеги в круг, растяпы! Олаф, оставь ты этого дурня, ты сегодня в кашеварах. Впрочем, как и всегда. Трувор, возьми Хельге и дуй за хворостом! Что там эти недотепы так долго болтаются? Медом им, что ли намазано в этих кустах? Эй, Нильс, Седрик, вы что там, веревки проглотили?
- Можешь в меня утром сапогом кинуть, - тихо сказал ему Велигой, озирая окрестности, - но этой ночью что-то будет. У меня какое-то поганое чувство...
- Да брось ты! - Эрик опустил руку на топор. - Тебе постоянно что-то мерещится. Кучу стрел извели попусту, а толку?
- Ну, толк, допустим, был, - вступился за витязя Драгомысл. - Но у нас в любом случае нет выбора. Все равно придется ночевать здесь.
Телеги составили с круг, привязали лошадей, развели костры. Ночь подкралась тихо, как пардус, растеклась, разлилась вокруг стоянки, разгоняемая лишь колеблющимся светом костров.
- Все, Локи побери это четвероногое, - в сердцах сказал Эрик, швыряя к костру конскую сбрую, бухнулся следом сам, растянулся, пристороив голову на седло. - Завтра пешком пойду. Что за страна - полтора водоема? А как хорошо было бы в этот самый Муром, да по реке, да на драккаре... Так нет, приходится на этих... этих... животных задницу портить.
- Да ты отлично ездишь! - Велигой принял у Хельге охапку хвороста и тут же уселся на нее. - Как молния!
- Что, так быстро? - удивился Эрик.
- Нет, зигзулей, - невинным тоном ответил витязь.
- Тьфу на тебя, - Эрик сплюнул. - Эй, Олаф, где жратва, я сейчас собственный сапог сожрать готов.
- Перекуси им пока, - откликнулся от соседнего костра толстяк. - Я что тебе, волхв, чтобы так вот сразу все приготовить?
- Ну что за жизнь! - Эрик уставился в небо. - Ни тебе пожрать, ни тебе... ох, ну зачем Боги лошадей придумали? Это ж надо было догадаться!
- А ты в колеснице езди, как раньше делали, - усмехнулся Велигой. - И лавку от своего драккара приладь, чтоб привычнее.
- Лавка в корчме, - возмутился варяг. - На корабле - банка.
- Все у вас не как у людей, - пожал плечами Велигой.
Он устроился поудобнее, вытянув ноги к костру, вытащил меч и оселок.
- Крепкий шлем попался, - пробормотал витязь, рассматривая еле заметную зазубринку на клинке. - И где та сволочь его только раздобыла...
- Нет, и он еще не доволен! - улыбнулся Эрик. - Обычный меч после такого удара а кузнице править бы пришлось, а этому хоть бы хны!
Велигой хмыкнул, принялся водить оселком по лезвию. Меч Торина должен содержаться в образцовом порядке. Негоже, чтобы единственная память о друге и боевом командире превращалась в пилу. Взгляд невольно задержался на длинной пятке клинка. Там вытравленные каким-то неведомым способом, виднелись странные письмена. Это не были черты и резы, какими пишут славяне, больше походило на варяжские руны, но что значила надпись, Торин так и не сказал. Не успел.
- Эрик, - окликнул витязь.
- Да? - варяг повернул голову, пламя костра красиво играло золотом волос.
- Ты руны разбираешь? - спросил Велигой.
- Есть такой недостаток, - ответил варяг. - Знал бы, что в жизни не пригодится, ни за что не стал бы время тратить. Так нет, батька меня палкой гонял к... как это по вашему... ну, который... а, волхву. Учиться.
- Можешь прочитать, что написано? - витязь протянул Эрику меч рукоятью вперед.
Варяг сел, принял оружие, склонился, долго хмурил брови, хмыкал.
- Это, разумеется, руны, - сказал он наконец. - Но не те, которыми пользуются в обиходе. - Так... это понятно, но вот конец... если это "вместе", тогда вообще чушь получается... Нет, бред какой-то, и начертание...
- Что это за руны? - спросил Велигой.
- Ими пользуются только посвященные. - Эрик протянул Велигою оружие. Вроде бы читаются похоже, а в итоге получается чушь. Я, правда, у такого посвященного и учился, но он не особо стремился "посвятить" и меня тоже. В общем, тут речь идет, как я понимаю, о каком-то то ли единении, то ли объединении... Скорее всего имеется в виду, что обладателю сего меча предстоит после смерти присоединиться к небесной дружине Одина. Меч-то наш, варяжский, хоть и кован явно на заказ. И сталь замечательная... Откуда он у тебя, если не секрет?
Велигой некоторое время молчал, подбросил в костер сучьев. Наконец ответил, медленно и тяжело выговаривая слова.
- Когда я служил на заставах, там, на полудне, почти что в самой Таврике, был у нас командир сотни. Варяг, поступил на службу еще чуть ли не при Ольге. Торин его звали. Просто Торин, дальше он не говорил. Стрелок был отменный, мечом владел, по-моему, не хуже самого Перуна. Лучшего командира у меня не было ни до, ни после. Вот уж истинно, второй отец. И как стрелять по науке он нас наставлял, и как оборону держать хоть в поле, хоть в крепости, и как разведку вести, как просто выжить... и как умереть с честью. Да, последнее он нам показал на своем примере... Какой дурак отправил стрелков в полевой разъезд, ума не приложу. Нас всего десять было. И Торин с нами поехал, как чувствовал...