Те занимались кто чем. Многие жрали, еще больше пили, а еще больше отдавали дань и тому и другому. Стоял многоголосый гомон, кто-то пытался орать песню. Двое почем зря волтузили друг друга по мордасям, один тяжело поднялся и скрылся в ближайших кустах. Кое-кто просто дрых, как говорят на Руси, без задних ног. Смысл этого выражения от Эрика всегда ускользал. Что разумеют под "задними" ногами? Где тогда передние... тьфу, нет, получается, что они-то как раз и есть... Интересно, а может, в предках у русичей были эти... ну как их, говорят в Греции раньше как тараканов водилось, теперь повымерли ... ну эти, которые не люди, не кони, а так, ни то, ни се и сбоку пряжка...
В нескольких шагах от Эрика прошествовали, держась друг за дружку два добрых молодца, пьяные в зюзю. Один убежденно доказывал другому, что в ночном налете погибла вся шантрапа, теперь в шайке остались только самые разбойнистые разбойники на киевщине. К таковым говоривший, по всей видимости, причислял и себя.
- А-а-а те а-а-асталопы... ик... что к Йщ-ру ет-й нчю отпрв-лись... - орал самый разбойнистый на киевщине, путаясь в собственных портках и оружии, - ... ну и... усими... нам больш достантьсь... ик...
Его приятель только кивал - на большее у него явно не было сил.
Парочка протопала мимо, Эрик чуть не задохнулся в мощной волне перегара.
Сзади еле слышно шелестнуло - вернулся Велигой.
- Ну, все! - шепнул витязь. - Ребята на местах. Как в лагере?
- Все так же, - ответил Эрик, провожая взглядом перепившуюся парочку. - Ну какой момент, а? Может, вернемся, возьмем всех наших, да и навалимся скопом, пока эти голодранцы лыка не вяжут?
Велигой внимательно наблюдал за лагерем. По лицу его пробежала тень сомнения, но потом он вздохнул, покачал головой.
- Много их, - сказал он. - Не обольщайся, что вчера так легко столько народу положили. Они вперед всякую шваль пустили, а самые матерые сзади отсиделись. Так сказать, чистка рядов. А что пьяные - на то не смотри. Тебе сколько надо выпить, чтобы забыть, с какой стороны топор держат? Что, много? То-то. Мы не можем позволить себе потерять еще кого-нибудь. А вот если моя идея выгорит... Ну, что, пошли?
- Пошли... - пробормотал Эрик, чувствуя, как враз похолодела спина и сжалось сердце. Однако заставил себя подняться на ноги. Велигой кивнул ободряюще, и они, более не скрываясь, вышли на поляну.
- Начнем, когда я скажу "таракан", - шепнул витязь варягу, направляясь к белому шатру в центре лагеря.
К удивлению Эрика, ожидавшего переполоха, на них почти не обратили внимания. Некоторые все же оглядывались, на мгновение брови удивленно приподнимались, потом разбойники с ухмылочками отворачивались. Мол, бывают на свете дураки, что поделаешь, так мир устроен. К тому же идут не скрываясь, как к себе домой, все на виду, стрелу можно всадить, не вставая с места. И вообще, кто знает, что за люди? Может, так надо? Может, дело у них к атаману?
Эрик и Велигой неспешно приближались к шатру. На полдороги их остановили. Двое звероватого вида молодцов появились словно бы из ниоткуда, преградили дорогу. Эти, в отличие от всех прочих, смотрели насторожено, к тому же были до безобразия трезвы. Оба в добрых доспехах, в руках - огромные секиры.
- Куды? - проревел тот, что справа, скорее всего, главный. - Кто такие?
Секиру он держал свободно, рука опущена, но по тому, как заиграли на рукояти пальцы, Эрик понял, что разбойник готов пустить оружие в ход в любое мгновение. Сзади раздался шорох, и Эрик, чуть обернувшись, краем глаза заметил, как за спиной будто из-под земли выросли еще двое, такие же здоровенные и прекрасно вооруженные.
- К главному, - спокойно ответил Велигой, ухмыляясь. - Сборщики мыта.
- Чо? - лицо главного вытянулось. - Хто?
- Вон у вас сколько добра, - Велигой указал на сложенные вокруг шатра мешки и скрыни. - А мыта не уплочено. Будем вашей братии конфуз учинять.
- Чо???,.. - глаза разбойника округлились еще больше, того и гляди выскочат.
- Чо, чо! - попер на него Велигой. - Через плечо! Не горячо? А ну, веди меня к вашему главному, неча зенки пялить!
Эрик увидел, как по бокам появилось еще двое. Такие же трезвые, сильные и увешанные железом по самые уши. Не иначе, как личная охрана атамана. Сердце затрепыхалось, как килька на льду, но все равно, принял самый наглый вид, на который только был способен - руки в боки, грудь колесом, пузо подтянул...
Страж все еще ни рожна не соображал - какими бы ни были его боевые качества, быстрым умом Боги явно не наградили. А Велигой продолжал наседать, тыкал пальцем в широкую, как киевские ворота грудь, закрытую пластинами доспеха, нес полную околесицу, пересыпая словечками, смысл которых Эрик и сам понимал с трудом, а бедного разбойника они и вовсе повергли в смятение, заставив почувствовать себя полным дураком, что вовсе недопустимо для атаманова тельника.
- Согласно особому указу, писанному пятого числа травня сего году, возмущался Велигой, напирая на стражника, по шажку оттесняя его к шатру, остальные волей-неволей перемещались следом, - за кувшин вина ромейского взимать должно по десять кун, грецкого - пятнадцать. Тако же удерживать надлежит: с аршина паволоки - два рубля, с пряностей заморских в безразличности от именования - тридцать две резаны за пуд, с полпуда ладану три гривны серебром...
"Что он несет? - подумал Эрик. - Тут шестеро головорезов, а он им указы зачитывает... И вообще, три гривны с полпуда ладану - это ж грабеж средь бела дня!"
Новоявленный мытарь тем временем закончил перечисление длинного списка взимаемого, замолчал, грозно уставившись на стража. Тот хмурился, чесал затылок, а потом спросил, придав своей роже как можно более умный вид:
- А вы хто?
Велигой весь аж взвился, переполненный праведным гневом.
- Дед Пильгуй сотоварищи! - заорал он так, что с деревьев листья посыпались. - А ну, веди к главному, ты, таракан пузатый!
Еще не отзвучало последнее слово, а Эрик уже одним стремительным движением выдернул из петли топор и косо обрушил его на шею ближайшего стража. Велигой неуловимо переместился чуть вправо, сокрушительно ударил главного в челюсть рукой в латной рукавице. Того отнесло шагов на пять с лицом, превратившимся в кровавое месиво, и тут же из-за деревьев прозвучала быстрая команда, отданная голосом Эйнара: