— Дальше пути нет! — прогремел голос.
— Это смотря для кого, — холодно ответил Радивой и шагнул вперед.
Его воины, в изнеможении повалившиеся на траву, наблюдали за предводителем широко раскрытыми глазами. Будто невидимая стена преградила дорогу Радивою. Воин остановился на мгновение, приналег, но преграда стояла несокрушимо. Радивой отступил на шаг, с размаху ударил плечом. Незримый барьер в первое мгновение будто бы прогнулся под натиском, а затем неведомая сила отшвырнула Радивоя шагов на десять.
— Дальше пути нет, — тяжело молвил гигант.
Радивой зарычал, как разъяренный пес, ринулся всем телом на преграду. Она вновь отбросила его, опрокинула наземь, он вскочил, кинулся вновь… Как пойманный зверь о прутья клетки, бился Радивой о незримый барьер, но тщетно: незримая стена стояла несокрушимо.
Гигант молча взирал не его бесплодные попытки, но когда Радивой в очередной раз растянулся на земле, не выдержал, захохотал раскатисто.
— Смертый… — проговорил он сквозь смех. — Куда прешь? Что творишь? Головой попробуй, головой…
Радивой медленно поднимался на ноги. Смех великана хлестал его, будто плеть, плечи вздрагивали с каждым раскатом, словно под ударами. Воин выпрямился, некоторое время остановившимся взором смотрел туда, где должна была находиться незримая стена… а потом с отчаянным криком, заглушившим смех исполина, бросился вперед, так, что наблюдавшие за ним уловили лишь смазанное движение…
Оглушительный звон огласил лес, будто бы лопнула туго натянутая струна. Блеснула яркая вспышка, превратив на мгновение ночь в яркий полдень, затем свет померк, осталось только призрачное сияние поляны.
Радивой стоял на коленях далеко за черной выжженной полосой, обозначившей то место, где проходила преграда, из носа, ушей хлестала темная кровь. Рука его медленно поднялась, ладонь упала на рукоять меча. С будькающим вздохом воин поднялся на ноги, судорожно сглотнул, на губах показалась кровавая пена.
— А теперь мы посмотрим… — прохрипел Радивой, из уголка рта побежала, стекая на грудь, струйка крови. — Посмотрим… кто веселее смеется!
Меч с шипением выскользнул из ножен. Великан отступил на шаг, поднимая огромную секиру. На его лице было неверие, падение барьера явно застало его врасплох. Радивой прыгнул вперед, рубанул наотмашь. Булатный клинок звякнул о подставленную рукоять секиры, гигант ударил в ответ, лезвие просвистело в пальце над головой вовремя пригнувшегося Радивоя. Воин ударил снизу, под руки и великан с криком боли отскочил назад. На толстой волчовке расплывалась бесформенным пятном кровавая полоса.
— Посмотрим… кто… веселее… — срывающимся на хрип голосом проговорил Радивой, стряхивая с клинка тяжелые капли.
Он бросился на великана, занося меч в широком замахе. Исполин взревел, качнулся вбок, пропуская удар, лезвие его секиры метнулось к воину, с тяжким гудением рассекая неподвижный воздух. Радивой принял удар на клинок, страшный звон эхом прокатился по лесу. Воин ударил в ответ, великан закрылся рукоятью, ударил в свой черед…
Воины Радивоя заворожено наблюдали за поединком. Они не могли придти на помощь предводителю — не было сил даже подняться на ноги, оставалось лишь смотреть и молить Богов… которые давно уже отвернулись от них.
Поляну оглашал звон, треск, слышалось тяжелое дыхание бойцов. Великан, не смотря на рану, был полон свежих сил, а Радивой, истратив всю свою нечеловеческую выносливость на изнурительный путь через лес и прорыв преграды, находился на последнем издыхании. Он истекал кровь, хлеставшей из носа, брызгавшей изо рта с каждым вздохом. Но даже сейчас он не уступал исполину в силе и быстроте. Удары его обрушивались на противника с невиданной мощью, тот содрогался под безудержным напором воина, защищался, с трудом успевая выбрать момент для ответного удара.
Словно что-то вселилось в Радивоя, придавая новые и новые силы, хотя жизнь уходила из него с каждой каплей крови, с каждым нанесенным им ударом. Великан отступал к краю поляны, пытался уйти в сторону, но всюду натыкался на булат длинного меча. Рукоять секиры покрылась глубокими щербинами, будто неумелый лесоруб пытался срубить столетнюю сосну. В глазах исполина появилось затравленное выражение, он отбивался, пятясь к стене деревьев на краю поляны, взмахи его стали короче, удары неувереннее. Радивой наседал, вкладывая в богатырские удары последние капли жизни.
Великан сделал еще шаг назад, уперся спиной в ствол могучего дуба. Радивой замахнулся, обрушил сверху прямой, сокрушительный удар. Исполин вновь закрылся, раздался треск и рукоять секиры распалась надвое, успев, однако, ослабить удар, пришедшийся в середину лба.
Великан отскочил в сторону, пытаясь утереть залившую глаза кровь, споткнулся, и шумно рухнул в кусты. Радивой мгновенно оказался рядом, занося меч для последнего удара…
С темного неба, сквозь переплетение ветвей в середину поляны ударила белая молния.
Глава 19
Всплеск светлого пламени на миг поглотил все вокруг, затем медленно померк, рассыпавшись искрами. Ударил раскат грома, от которого содрогнулось небо, а у людей затрещали, лопаясь, барабанные перепонки. Земля в середине поляны вспыхнула алым пламенем, застонала от нестерпимого жара. Огненные сполохи озарили колеблющимся светом стену деревьев, ветви которых гнулись и трепетали, будто под порывами сильного ветра.
И из середины пламени шагнула темная фигура.
Высокий и широкоплечий, вновь прибывший хоть и уступал ростом поверженному исполину, но, казалось, разом занял собой всю поляну. От него волнами исходила великая мощь, заставившая людей в ужасе вжаться в землю, закрыв головы руками. Он был одет в звериные шкуры, на плече возлежала огромная суковатая палица. Заросшее темной бородой лицо чем-то неуловимо напоминало сокрушенного Радивоем великана, но казалось гораздо старше. В темных глазах пришедшего бушевало небесное пламя, земля вздрагивала под тяжкими шагами.
Лишь один Радивой не дрогнул при его появлении, и теперь стоял повернувшись навстречу, гордо выпрямившись, побелевшими пальцами сжимая рукоять меча. Он был страшен: пламя играло на залитых его собственной кровью доспехах, бледная кожа туго обтянула череп, на висках вздулись, часто пульсируя, синие жилы. Радивой сейчас казался чудовищным порождением подземного царства, каким-то образом вырвавшимся из темных глубин в этот мир.
Тот, кто явился в пламени, остановился в трех шагах от замершего воина. Их взгляды скрестились, и все, бывшие там ощутили, как со страшной силой столкнулись две могучие воли.
— Смертный! — грозно молвил явившийся, и голосом его, казалось, говорила сама Вечность. — Как ты посмел? Как отважился поднять руку на чадо мое? Что тебе нужно там, куда нет пути?
Радивой бесстрастно выслушал речи пришедшего, выдержал паузу, а затем ответил, и несмотря на бульканье и хрипы в надорванных легких, голос его прозвучал неожиданно сильно и гордо:
— С дороги, Бог! Здесь проходит граница твоей власти, слово твое не имеет силы там, где бьется Сердце!
— Дерзость твоя не знает пердела! — казалось, мир содрогнулся от яростного крика явившегося. — Тебе слишком много позволялось до сего времени! Но сегодня ты преступил все мыслимые границы, твоей безнаказанности пора положить конец!
— С дороги, Велес! — все так же холодно ответил Радивой, и рука его с такой силой сдавила рукоять меча, что, казалось, сам металл увлажнился, истекая холодными слезами боли.
Велес простер длань к неподвижно замершему воину. Казалось, сейчас небесный огонь обрушится на дерзкого, не оставив даже пепла… но что-то произошло. Бог отступил на шаг, опуская руку, на лице его отразилась досада.
— Ты не властен здесь, — молвил Радивой.
Лицо Велеса потемнело от ярости, черное пламя в глазах заметалось угрожающе, он обеими руками подхватил исполинскую палицу, сделал шаг к неподвижному воину.
— Не властен, говоришь? — прогремел он. — Ты забыл, что помимо силы бога во мне есть сила и попроще. Чтож, посмотрим, из какого теста нынче смертные!