— Но… но почему я? — обескураженно спросил дородный парень, — Я же не сделал ничего. Не убил никого, и не ограбил. У меня два высших образования, я владею профессиональными навыками и без помощи нейросети. Это ценилось во все времена, а сейчас особенно. Я точно не отношусь к неблагополучным членам общества.
— Уверен, ты добрый парень, — причмокнул Томаш. — Но так уж вышло, что Марсу нужно больше всего.
— Что это значит?
— Что Марс давно пытается лоббировать здесь свои интересы. Им нужна Венера, поэтому они посылают столько добровольцев, сколько в их силах, — ответил я ему, ведь Томаш сказал, что я зрячий, и сейчас я видел совершенно четко. — Не гнушаются никем, даже нами. Главное, чтобы на наших плечах были красные звезды. Таких как ты я называю фениксами, полыхающими во имя великой цели. Если честно, понятия не имею, какой. Конфедерация тебя отдала совершенно сознательно, и, наверняка, они о чем-то договорились. Вряд ли мы узнаем, о чем. Земля прекрасно находит общий язык с красной планетой, если ей это выгодно. Красная планета… черт, с таким названием она была обречена стать коммунистической еще до колонизации.
— Уверен, вы слишком сгущаете краски, — толстяк подкинул дужку очков на переносицу. — Все это досадное недоразумение. В конце концов, я — ценный специалист и всячески против войны. Повторюсь, никого не убил и не ограбил. Когда мы доберемся до точки нашего назначения, я обязательно подниму этот вопрос.
— А тебе что, не сказали куда везут и за что? — склонив голову, сощурил правый глаз Томаш, будто ему слепило глаза. На небе не было и намека на солнце.
— Говорю же, это ужасное недоразумение, — вздохнул толстяк. — Я просто завтракал в одном из кафе в обеденный перерыв, внутрь вошли люди в погонах и меня попросили пройти с ними. Я прошел, а меня повезли прямиком в космодром. Я даже не успел ничего спросить и не потребовал себе адвоката. Право… не знаю, нужен ли он вообще. Мне кажется, в полиции что-то напутали.
— Это не полиция, а гребаные военные, — покачал головой Томаш, — Ты же заливал там что-то про ареал. Я думал ты знаешь, за что.
— Что бы не совершил гражданин Земли, он остается в ее юрисдикции. Даже если я…
Томаш его не дослушал, разразившись скрипучим драконьим хохотом. Я скривился, не в силах слушать их рев.
— Раз уж на то пошло… — обескураженно произнёс толстяк, вежливо подождав, пока Томаш отсмеется. — Давайте хотя бы познакомимся.
Не важно, сколько толстяк имел высших образований и как сильно ратовал за мир во всем мире. Главное, что он был большим и плечистым и «Венету» в него было проще всего попасть. Я скептично оценил его габариты, прикидывая, куда вонзится первая пуля. Я так и не смог простить ему, что он меня не слушал.
— Давайте, — спрятал руки в карманы, и сплюнул бы на бетон, но Томаш опять меня опередил. — Я — наркоман, тот, что с драконами — убийца, парень с плохим желудком — вор, вот этот взламывал банки, — Лиам с улыбкой поднял руку, отметившись в очередной раз. — Был еще мертвец, но он улетел вместе с кораблем. С удовольствуем узнаю ваши имена после того, как мы переживем этот день.
— А ты мне нравишься, зрячий! — оскалился желтыми зубами Томаш, размашисто опустив руку на мое плечо. — Обещаю не пускать твое длинное тельце впереди себя.
Толстяк раскрыл рот, чтобы сказать еще что-нибудь гуманное, но его опередил Джиан:
— Смотрите! Это не за нами? — он так обрадовался, будто нас должны были отвезти на званый обед.
У шестого транспортника, выглядевшего совсем неважно, отвалился задний шлюз. Оттуда выбежал человек в форме серого цвета, как и все вокруг. Вероятно, у окружающих предметов имелись свои оттенки, но все они были окрашены в цвет сумерек. Человек махнул нам, и мы двинулись в его сторону. Издали мелькнула голубая панель голограммы. Как хорошо. Голубой и яркий, с белесым оттенком, он выскакивал из сумерек отголоском прошлого. Прошлого, в котором были самые разные цвета и настоящие стейки.