— Тут так красиво, что отлить захотелось, — проскрипел своими драконами Томаш. — Надеюсь туда, куда вы нас ведёте есть где поссать?
Виктор посмотрел в небо.
— Вроде, тихо. Вставайте здесь. Не уверен, что нас ждут пятизвездочные удобства. Я, пожалуй, даже присоединюсь.
Мы стояли на обочине воронки, Пребывая в каком-то тонком душевном единении. Выстроились в прямую стройную линию. Никто особо не выделялся, но я уверен, было бы светлее, Томаш снова бы попытался помериться силой. Как тогда, на привале, в пяти километрах от мертвого Якоба. Томаш утверждал, что настоящий мужчина должен преодолевать не менее полуметра. Вне зависимости, слабый пузырь у него или нет.
— А что находится за той грядой? — было до одури странно слышать робкий голос Джиана, который почти не звучал с самого приземления на Венеру.
После того, как заправил штаны, парень указал на пустоту над крышей единственного блиндажа, не имевшего в себе дырки. Что находилось за последней земляной волной, разбившейся о серебряное дрожащее небо?
— Там находятся пятьсот метров, — холодно ответил Виктор, поправляя пояс. — Хватит лясы точить. За мной.
На обочине слуха послышался слабый гул. Он становился все громче и громче, став похожим на жужжащий рой разъяренных шершней. Он ворвался в пространство, распарывая затхлый тряпичный воздух на мелкие лоскуты. За ним последовала вспышка — мощный энергетический поток выстрелил в небо. Толстый и напористый, он сорвался с остроносого шпиля и улетел в небо. На несколько секунд сделалось светло, словно днем.
— Западный энергоблок, — сказал я, удивившись спокойствию собственного голоса.
В эти мимолётные несколько секунд я увидел длинное, гладкое и блестящее, словно пуля, сооружение. Оно выдало себя ослепительной вспышкой. Все остальное время оно пряталось за завесой плотного серого воздуха, хоть было таким высоким, что, казалось, могло хорошенько поскрести небо острым игольчатым шпилем у себя на носу.
В отравленных землях Виктор сказал, что нам нужно пройти двадцать километров, а потом ещё метров пятьсот, и тогда мы сможем отдохнуть. Уверен, что энергоблок находился как раз на расстоянии пятисот метров от последней земляной волны. Мы прошли двадцать километров, но последние пятьсот метров лежали по ту сторону баррикад. Никто, кроме Томаша шутку Виктора не оценил. Наверное, потому, что Джиан с Марой просто не поняли ее, а мне было все равно.
— Как часто стабилизируется энергоблок? — почему-то спросил я Виктора, сам не зная почему.
К тому времени энерговспышка уже ушла в небо, распластавшись по серым облакам искрящейся пенистой паутиной. Реальность вновь посерела.
— Раз в пару дней, а что?
Значит, нам придется бежать практически в полной темноте. Если на территории «Скайблока» не было освещения, я не питал надежд, что оно появится на той стороне. Но энерговспышки могли облегчить работу глазам, хоть и длились они всего несколько секунд. Я промолчал, а Виктор не обиделся, даже не обратив внимание на то, что я должен был что-то ответить.
«Для него мы просто не существуем, — подумал я. — Или скоро перестанем существовать».
— А что это значит — стабилизируется? — спросил Джиан, ставший почему-то радостным.
Наверное, почувствовал скорый привал. И все же, этого паренька не так-то просто было исправить. С такой радостью смотреть в мрачное настоящее мог только он. Наверное, Джиан пошел на кражу, просто потому что другие пошли. Прав был Томаш, ему здесь не место.
— Стабилизация приводит общий энергетический показатель к среднему значению, — ответил я ему, уверенный, что никто кроме меня этого не сделает. — Перепады напряжения дают нагрузки на системы. Видимо, выработка энергии этих видов систем нестабильна. Поэтому они сбрасывают излишки с какой-то периодичностью.
— Зрячий, я думал ты наркоман, балующийся детскими стишками, а не ковырятель в проводах, — усмехнулся Томаш.
— Когда нужно не сойти с ума, тащишь под себя все, за что цепляется глаз. Техническая литература хорошо занимает мозг, — я задрал голову, вглядываясь в безнадёжную тьму, спрятавшую энергоблок. — Похоже, он питает целую долину. Или раньше питал… Основная часть блока находится под землей, наверху только энергетический стержень.