— Простите, что?
— У меня отчество есть. Я Владимирович.
— Извините… каковы ваши намерения?
— Достичь финиша первым.
— Не понимаю. Назовите вашу точную цель!
— Хочу попасть внутрь этой большой гладкой штуки. А думаете я что, заблудился? Вам чего от меня надо?
Видимо, новичок. Зеленый совсем, и голос у него был неуверенным.
— Так, Артем, хорошо… — заволновался Адаль, — Нам нужно, чтобы вы добежали до энергоблока. Я вижу, где вы. Осталось еще около двухсот метров.
— Буду благодарен, если подскажете, где вход. Отсюда не видать ни черта.
Зато остро чувствовался запах. «Моча и смерть», — подумал я тогда. Теперь это походило на «смерть, гниение и смерть». Полминуты назад я слышал глухой шлепок. Может, это выкинули труп из вентиляционной шахты? Трупы гнили и пахли, вонь разложения становилась невыносимой. Сколько их еще там, у стен энергоблока?
— Вход на восемь часов, — ответил Адаль. — Наши пытались пробиться, но никто так и не дошел. Замок электронный.
— На восемь — это куда?
— Эм… немного влево…
— Так бы сразу и сказал. У меня есть игрушка, отобрал у Грэга Каллахана — знаете такого? Славный был парень.
— Я… нет… я не знаю его. Артем, когда достигните электронной панели, я передам вам текущий код замка, он должен открыться. Если код не подойдет, придется ввести взлом-комбинацию, но тут уже пятьдесят на пятьдесят…
— Понятно, — выдохнул я в смердящую землю. — Адаль, может сделать мне одолжение?
— Говорите.
— Помолчи, пока я бегу.
— Хорошо, Артем Владимирович.
Молния запаздывала. Опасность наливалась, готовясь упасть, как переспелый плод, но все еще ждала чего-то, наливалась и наливалась, и не спешила спускаться с неба. Несколько пулеметных очередей я парировал без особого труда, будто «Венету» было все равно, куда я бегу. Будто он даже и не надеялся попасть, а потому и не целился.
Последние двести метров оказались самыми легкими, если не считать мёртвых, которых я почуял еще за большой земляной волной. Разноцветные пятна одежд испачкались войной и тленом, и были тусклыми в мерцающем свете. Здесь лежали и мужчины, и женщины, и дети, и старики, и парочка дохлых кошек. Все, кому не повезло проиграть голоду и времени. Над головой ухало прерывистое дыхание вентиляционных шахт — слишком высоко расположенных, чтобы не переломать ноги, руки или шею, спрыгивая вниз. Но тем, кто усыпал подножие энергоблока, было уже все равно на сохранность собственной шеи.
Я свернул на восемь часов, как подсказал мне Адаль, а на самом деле просто влево. Когда в пространство снова вонзилась опасность, пули — мелкие иглы демонов, молчали. На этот раз она была совсем иная. Опасность разливалась широкой рекой, не имея конкретной цели. Она была впереди, но не целилась в меня. Вместо этого она встала сплошной стеной, расправив широкие крылья и наблюдая на меня снизу, словно сокол в полете. Вот, она вылупила глаза и приготовила твёрдый острый клюв перед тем, как камнем упасть вниз. Скоро опасность сложит свои крылья и превратиться в пикирующую птицу, чтобы схватить меня. Тогда это будет уже не опасность, а смерть.
Вот она, перед глазами — осталось с десяток метров, а дальше определенная комбинация цифр, символов и букв, и я окажусь внутри. Широкая двустворчатая дверь блестела вмятинами в тусклом свете, но еще никто не смог преодолеть последний рубеж. В воздухе нарастал гул, почти такой же, как перед ударом молнии. Но в этот раз он был более глухим и норовистым, да и вокруг стало светлее.
«Сокол пикирует», — пронеслось у меня в голове, когда я свернул вправо в пяти метрах от двери. Я побежал вдоль гладкой серебристой стены, отливающим глянцем.
Трудно остановиться тому, кто уже разогнался в своей ярости, как трудно соколу в атаке отказаться от своей жертвы. Искристая река молнии спустилась по обшивке энергоблока, выбив точным ударом энергетическую панель двери. Вместе с панелью она разнесла часть обшивки, сплавив металлические створки с бетоном. Вполне возможно, в это все она вплавила еще и землю, но я бежал, и уже не оборачивался. В спину ударил жар расплавленного метала, волосы встали дыбом так, что стало больно. Наверняка, молния выжгла все, что находится в пределах десяти метров от двери и сейчас там красное зияющее пекло. «Хорошо, что я сейчас не там».
Позади входа нет, это все, что я знал и почему-то бежал вперед, вместо того, чтобы повернуться и бежать назад, к эвакуации.
До меня начали доноситься крики. Наверное, молния здорово напугала тех, кто находится внутри. Пока я перепрыгивал через окоченевшие трупы, гадал: может, она кого-то поджарила?