Учитывая то, как упорно пыталась выжить его команда… и насколько терпеливо Суртаз дожидался, пока живые погибнут — чтобы напитаться их болью и смертями. А затем, восполнив силы, уничтожить привлеченных ими бледных тварей.
Так что в крепости его мог ожидать совсем не теплый прием. Но что поделать, если этому магу захочется умереть… Суртаз не собирался с этим спорить, ведь основную задачу он почти выполнил — осталось добраться до сердца заставы, чтобы напитать его собственной силой и уничтожить всех тварей сразу, пока те не разбежались. Затратно, утомительно, но эффективно. Мощный поток чужой боли продолжал подпитывать Суртаза. Источником его явно не был один-единственный маг этой заставы, а это значило, что где-то относительно недалеко прямо сейчас шли бои.
Тихий шепот Короны Памяти коснулся сознания Первого Некроманта. Артефакт повторял очевидный вывод — нужно торопиться. Живые Суртазу сейчас нужнее, чем мертвецы. А еще он надеялся, что правящие бессмертные все это время достаточно внимания уделяли заготовке тел для резерва.
Под эти мысли лич вылетел на относительно ровную местность. Начинаясь на расстоянии в пару-тройку сотен шагов, она отличалась от ранее виденного пейзажа только тем, что казалась чуть менее заболоченной, а среди грязи вперемешку с талым снегом даже угадывались очертания дороги. Суртаз даже невольно задумался о том, почему этот человек находится на заставе в одиночестве.
Остальные ушли или перебиты?
Первый Некромант на пару секунд сосредоточился на оценке магического фона в окрестностях. Только ловушки в самой крепости и… открытый портал.
Суртаз издал тихий смешок и поднялся выше, чтобы просто и незатейливо перелететь через стену. Не солидно, зато быстро. Тем более, что маг со стены уже ушел.
Похоже, кто-то решил сбежать.
Портал с громким треском схлопнулся прямо перед его носом. От неожиданности Алонт отпрыгнул и неверяще уставился на то место, где буквально секунду назад находился овальный проем с точкой выхода где-то неподалеку от Дрожащих Холмов. Осознание того, что закрытие телепорта — наверняка работа приближающегося к крепости лича, коменданта бросило в жар от прокатившейся по телу волны гнева. Скрипнув зубами, Алонт совладал с обоснованной, но опасной эмоцией. Сейчас ему, как никогда, требовалось моральное равновесие — для перехода в невидимое состояние.
Выучка выручила и в этот раз. Наконец-то погрузившись в привычное состояние отстраненности, комендант плавно и бесшумно отошел в дальний от входа угол кабинета, растворяясь в предрассветном полумраке. Затем он закрыл глаза и пару раз глубоко вдохнул и выдохнул, подавляя тошноту — единственную форму протеста, которая имелась в распоряжении его тела во время настолько резкого ухода в невидимость. Неприятное ощущение уходило неохотно — на совладание с ним ушло не меньше минуты, и Алонт едва не ощутил досаду по этому поводу. Но вовремя себя одернул.
Никаких эмоций. Не сейчас.
Комендант открыл глаза. Для него самого сумрак комнаты посветлел и раскрасился в разнообразные оттенки серого, четко показывая очертания дверных проемов, мебели и прочих предметов обстановки.
Алонт все еще помнил, насколько это поразило его в первый раз. Когда среди белого дня, вместо шумящей над головой листвы вековых дубов он увидел… слоистое, серо-серебристое пластинчатое облако, в котором не сразу распознал древесные кроны. Это состояние было настолько же пугающим, насколько и прекрасным. А еще оно защищало. Не только от взгляда возможного противника. Оно позволяло не задумываться, например, о том, насколько обильно пропитана черной кровью людей почти такая же черная земля под ногами.
Среди этой уютной серости режущим глаза пятном выделялась белоснежная аура лича. Незваный помощник приближался, и Алонту оставалось лишь догадываться, с какой целью. Это существо безучастно наблюдало издалека, как бледные твари убивали его людей. Он видел этого лича и даже на секунду обрадовался было, что пришла подмога.
Бессмысленная радость, напрасная надежда. И то, что Алонту удалось сделать невероятное усилие над собой и уйти в невидимость, чтобы ретироваться с поля боя, можно было объяснить лишь его выучкой и немалой долей везения. И жизнями его людей, отданными в обмен на драгоценные секунды сосредоточения. И даже отходя, Алонт видел, что лич просто продолжал наблюдать за тем, как новые и новые твари сбегались на запах крови.
Последующие события — вплоть до возвращения на пограничную заставу в Среднемирье — в его памяти не сохранились. Наверное, в тот момент он просто сошел с ума от горя. Впрочем, оправился ли он с тех пор — тот еще вопрос…
Дверь в кабинет бесшумно отворилась. Алонт напрягся. Прищурившись, он смотрел на шагнувшего… перелетевшего через порог лича вопреки инстинктивному и с трудом преодолимому желанию отвести глаза от его яркой ауры. Впрочем, перестать смотреть хотелось и по другой причине — вокруг мертвеца клубилась полупрозрачная тьма. Ее постоянное движение сбивало с толку, мешало рассмотреть очертания тела лича.
Сам же мертвец же, пролетев еще пару шагов, завис на месте вытянул в сторону руку с посохом, навершием которому служил череп… Присмотревшись, комендант пришел к выводу, что он был человеческим. Лич скрестил когтистые руки на груди, закрытой костяным нагрудником, в то время как его посох так и продолжил висеть в воздухе, подражая своему хозяину. Мертвец медленно поворачивал голову, покрытую капюшоном и увенчанную короной поверх него — будто внимательно осматривал комнату.
Увидит или нет?
Учитывая то, что Алонт ушел в невидимость так глубоко, как только мог, вероятность обнаружения была достаточно низкой. И все же, он замер, готовый в любой момент броситься либо в бой, либо наутек. Но прекрасно понимая, что лич, скорее всего, не позволит ему этого сделать, если обнаружит.
Ударить первым?
Эта мысль показалась ему достаточно соблазнительной для того, чтобы пару секунд пораздумывать над вероятностью успеха в этом случае.
Убить настолько сильного мертвеца он определенно не сможет. Упокаивающие чары отвратительно давались Алонту, поэтому он и использовал булаву в качестве оружия в свою бытность… боевым некромантом. А верное оружие находилось так близко и так далеко на его рабочем столе, буквально в четырех шагах. Комендант сцепил зубы, подавляя раздражение, вызванное собственной несообразительностью. Возьми Алонт булаву до ухода в невидимость, и она исчезла бы вместе с ним. А если взять ее сейчас — оружие будет выглядеть парящим в воздухе.
Лич тихо зашипел, и маг воздуха невольно вздрогнул от этого зловещего звука. Лишь спустя пару мгновений он понял, что шипение звучало не злобно. Это был смех.
А еще мертвец, судя по повороту головы, теперь смотрел прямо на него. Алонт даже заметил, что его лицевые кости выглядели как-то… странно. Будто бы на нем была надета маска, имитирующая череп. На миг комендант ощутил неуместное, болезненное любопытство — желание узнать, что под ней скрыто. Может, это вообще живой человек? Ведь усилием воли Алонт заставил себя разглядеть, что это существо было закутано в свои тряпки с ног до головы, но руки при этом выглядели вполне человеческими… За исключением неестественно острых черных ногтей… даже скорее — когтей на кончиках длинных бледных пальцев.
Лич снова издал смешок. Постучал когтем большого пальца по собственному нагруднику. А затем холодно сообщил:
— Можешь не прятаться, я тебя вижу.
Глава 13
В заточении
Сознание возвращалось в мое тело неохотно. Вернувшись из ниоткуда в никуда, я обнаружила в себя в пустом темном пространстве, ничего не видя и не ощущая. Второе было неудивительным, ведь осязание наверняка исчезло вместе с моим иллюзорным телом после смерти Альда…