Тело — как тряпичная кукла.
Не пошевелиться, ни пробормотать что-то не могу.
Вся выжатая.
Но внутри все по-прежнему сжимается. Мокрая до невозможности, на бедрах мокрые следы.
Все тело горит, — будто наяву снова чувствую его жадные, голодные прикосновения, что клеймили мое тело до самых бедер и заливаюсь краской.
Это безумие.
Это откровеннее и пошлее того, что я видела краем глаза в порно.
Но…
Я не чувствую ни стыда, ни ощущения себя грязной.
Наоборот, в животе и где-то в области сердца порхают какие-то совершенно обезумевшие от счастья бабочки.
Обычно бабочки сгорают в огне. А мои, наоборот, — совершенно ненормальные. Кажется, что из этого огня они и родились.
Я лежу на боку.
Чувствую спиной горячую кожу Влада.
Но моем бедре его тяжелая рука.
Даже во сне он притягивает меня к себе так крепко, что не отодвинуться.
И тяжесть этой руки так приятна!
Осторожно опускаю руку.
Легонько провожу по его руке.
Это не сон, — он действительно рядом.
Не ушел, как раньше, не бросил меня одну в своей постели после того, как сполна получил, чего ему хотелось.
Двинуть телом не могу, но по лицу сама собой расплывается счастливая улыбка.
Остался.
Почему-то это для меня важнее всего, что он говорил.
То, что спит вот так рядом. То, как по-собственнически крепко прижимает меня к себе его рука, не давая на миллиметр отодвинуться. Заявляя свои права. И то, что я для него важна.
Сердце замирает, а после начинает биться безумно быстро.
Я сошла с ума.
Разве такие, как Влад — способны любить?
Быть верными и преданными? Создавать семью? Строить отношения? По-настоящему?
Или я, как дурочка, сразу вижу то, чего нет?
Он ведь и не говорил мне о любви.
Ни слова.
Только о том, что — моя. Моя, моя, моя.
А я, как все романтические идиотки уже напридумывала себе семью, совместные завтраки и троих детей?
Но… Он ведь дал мне выбор, возможность, разве нет?
Обещал, что все равно даст защиту, даже если я не буду ублажать его в постели.
И глаза его… Как он тогда на меня смотрел, когда я отказалась…
Разве он только похоть ко мне чувствует?
Осторожно переворачиваюсь лицом к непостижимому, загадочному Владу Северову, с которым волей какого-то странного рока оказалась вместе.
Или просто в одной постели?
Наконец могу спокойно разглядеть его лицо.
Красивый. По-настоящему красивый. Мужской властной красотой, на которую даже смотреть больно.
Зажмуриться хочется. Даже не верится, что такие лица по-настоящему существуют, а не в фотошопах каких-нибудь.
Провожу наконец рукой по лицу. Теперь глубокие складки на лбу разглажены, он совершенно спокоен, умиротворен. И так невероятно красив, так безумно притягателен!
Осторожно, едва касаясь, веду пальцем по чувственной губе.
Она такая красная, вишневая, — видно, и я зацепила его зубами, даже не соображая.
Осматриваю крепкие плечи, руки с переплетенным жгутом вен.
На это все просто смотреть невозможно. Хочется прикоснуться, бесконечно ощупывать руками, попробовать на вкус, потереться губами, провести языком, чтобы впитать в себя его запах и терпкий вкус…
Я, наверное, сошла с ума. Стала порочной рядом с этим мужчиной. Или все рядом с ним теряют голову?
Чувствую, как под моим телом снова набухает его невероятно огромный член.
— Даша, — не раскрывая глаз, Влад дергает меня на себя, впечатывает в свое тело, заставляя ощутить его бешеное желание еще сильнее.
Его губы проводят по моим, — осторожно, нежно, как будто не он практически только что так жадно на них набрасывался.
От чуть шершавого, сухого прикосновения этих губ новая волна тока прорезает кожу. В сосках отбивается, заставляя меня тихонько застонать.
Влад резко переворачивает меня на спину.
Окидывает странным изучающим взглядом, будто сам не понимает, что отметины на моем теле и шее — его рук, или, вернее, губ и зубов дело.
— Прости, — пальцы проводят по губам.
Опускаются ниже, мягко поглаживая оставленные им отметины.
— Трудно было сдержаться. С ума меня свела, девочка. Такая нежная, невинная и такая страстная. Горяяячая…. Больно?
Мотаю головой, но Влад хмурится, глядя на меня. Видимо, такого ответа ему все же мало.
— Нет, — с трудом выдыхаю, чувствуя, как внизу живота уже начинаются легкие подрагивания.
Черт, да какую же власть он надо мной имеет?
Над разумом, над сердцем и над телом?
С ума схожу и голова кружится, стоит ему только прикоснуться, только посмотреть!
Вся отдаваться и распахиваться ему навстречу готова!