Но Влад умеет заставлять забыть обо всех невзгодах.
Легко подхватив стол, подносит его прямо к дивану.
Притягивает меня к себе, опускаясь рядом.
Кормит прямо с рук, поднося к моим губам все новые и новые лакомства.
Даже зажмуриваюсь, а он прикусывает мочку моего уха, не давая мне просто есть.
— Ты так останешься голодным, — сопротивляясь, выныриваю из его цепкой хватки.
— Я и так безумно голоден, — отзывается хриплый голос. — Даааша.
Не слушаю, не реагирую на провокацию, хотя от его искрящего взгляда, от этой хрипотцы тут же подгибаются ноги и бросает в жар. Так сильно, что хочется сбросить всю одежду. Сначала с себя, а после и с него. Безумно хочется снова ощутить под руками каменную грудь, почувствовать, как перекатываются под моими ладонями мускулы.
Определенно, в его голосе, в его глазах самые настоящие афродизиаки. Иначе как объяснить такую неуемную реакцию на этого мужчину? Видимо, природа наделила его таким свойством от рождения! Даже думать не хочу, сколько женщин было с ним, сколько из них сходили с ума по Владу, в его объятиях, под его руками.
Отгоняю от себя все это. Так и совсем загрузиться недолго. Нужно ловить момент. Наслаждаться. Быть счастливой. Жизнь показала мне, что в любой момент все может измениться. Перевернуться с ног на голову. Эти моменты счастья нужно ценить, как бесценное сокровище. Не омрачать глупыми мыслями. Не сомневаться. Пусть даже потом оно и рассеется, как дым. Нужно наслаждаться здесь. Сейчас. Ни одного из нас вообще может не оказаться в живых завтра.
Подхватывая тарелку и, подцепив кусочек ананаса, прикладываю к губам Влада.
— Мммм, — он даже зажмуривается, обхватив губами мой палец и прикусывая его. Как самый настоящий огромный кот, ей-Богу!
— В жизни меня не кормили с рук, — хватает за руку, снова целуя внутреннюю сторону ладони. — Продолжай, Даааша. Мне нравится.
Черт! Этот дьявол даже еду превращает в самое сексуальное действо!
Усмехаюсь, протягиваю ему уже что-то посущественнее.
— Не так, — улыбается с дьявольским блеском в глазах Север. — Вот как надо.
Отрезает кусок стейка и ухватив зубами проталкивает мне в рот. Откусывает половину, остальное просовывая языком глубже.
Обмакивает палец в какой-то соус, давая мне облизнуть и сам слизывает его остатки с моих губ.
— Влад… — я буквально стону, когда мне в рот тем же образом отправляется кусочек креветки. — Это не завтрак, это…
— Почему? — улыбается своей дьявольски обольстительной улыбкой. — Чертовски вкусно, Даааша.
Млею, когда он вот так произносит мое имя, растягивая по слогам. Просто млею, — и ничего с этим поделать не могу.
Вкусно. Как он прав. Чертовски вкусно.
Быть здесь, вдвоем, спрятаться от всего мира и разжевывать деликатесы, соприкасаясь губами. Безумно вкусно.
— Наелась?
Стол почти опустел. Даже не заметила, как мы уничтожили целую груду еды.
— Да, — улыбаюсь, отпивая из чашки, которую он держит передо мной, кофе.
— А я нет, — Влад одним движением сметает остатки посуды с едой со стола.
Подхватывает меня на руки, срывая одежду.
Не замечаю, как оказываюсь на столе.
— Дааааша, — рычит Влад, пронзая каждую клеточку моего тела своим урчащим бархатом голоса, от которого даже внутри меня все отбивается резонансом.
Его рука проскальзывает в тонкое кружево трусиков.
Властно, по-собственнически прижимает раскаленную уже плоть.
Прижимает невыносимо задергавшийся клитор, и я сама, всхлипывая, распахиваюсь ему навстречу.
Раздвигаю ноги, чувствуя, как все тело, каждая капля крови наливается непостижимой, сладкой истомой.
Обволакивающей и острой, как перец с медовым алкоголем.
Ничего не могу с собой поделать.
Он просто дьявол. Воплощение секса. От него даже запах исходит такой, что тело само дрожать начинает и тянется отдаться.
— Девочка моя, — бархат его голоса обволакивает, царапает кожу за ухом. Обжигает.
Всего лишь слегка прикусывает мочку уха, еще сильнее нажимает на клитор, а я уже почти на грани взрыва.
Вся дрожу, притягивая его ближе. Обхватываю плечи руками, тяну на себя.
Его палец вбивается вовнутрь, и я откидываюсь на столе, чувствуя, как внутри зарождаются первые безумные судороги, как закатываются глаза.
Прикусываю губы. Здесь наверняка есть люди. Не хочу, чтобы меня услышали.
И все равно — не могу сдержаться, когда его пальцы начинают резко, так жадно, так ненасытно биться внутри меня, задевая какие-то только ему известные точки.
Кричу, хриплю, извиваюсь, ни о чем уже не помня, ни о чем не думая.