Вспоминаю про кота и теперь держусь за эту спасительную мысль, лишь бы не думать о мучителях. На время помогает, на пару минут.
Обнимаю себя, как в детстве, когда родители укладывали меня спать, а сами сбегали в спальню, больше всего на свете волнуясь, что я им помешаю. Я же терпеливо засыпала в собственной кровати, всхлипывая от страха и обиды. И сейчас я так же тихо всхлипываю, утираю мокрый нос едва слушающейся рукой и вскрикиваю от боли. Ощупываю лицо, покрытое засохшей коркой крови, кое-где размоченной слезами, и пытаюсь рассмотреть собственные пальцы. Но в темноте не видно.
Если бы Валерка был жив, со мной никогда такого бы не произошло, я точно знаю. Он бы меня спас, он сильный, умный... он...
А ведь они что-то там кричали про брата. Но вот что именно? Где он? Так вроде...
Но как же где? Как где? В земле Валерка, неужели непонятно?!
— Он в земле! — вдруг кричу я, вскочив и подбежав к двери.
Откуда-то берутся силы, словно у спортсмена перед финишем, когда нужно приложить все усилия, последние крохи сил для победы. Сдохни, но сделай это, порви их всех. Боль пройдет, все пройдет. Главное сделать рывок.
— Умер он! Сдох! Нет его! Вы это хотели услышать?! Бросил он меня, нету его, все!
Из глаз вновь градом хлещут слезы. Хотя еще минуту назад я была уверена, что больше реветь уже просто невозможно. Никто мне не отвечает, и дверь не открывается, и только тишина обволакивает, давя на виски и уставшие, больные от слез, глаза.
Зажимаю рот рукой, боясь, что сейчас просто буду орать от безысходности, и вновь ложусь. Лежу на спине, глядя в черный потолок и считаю овечек, стараясь ни о чем не думать. Впрочем, это совсем не сложно. В голове будто образовался вакуум, пустота, зеро. Нет меня, я ноль. Нет Валерки, он тоже ноль. Дырка от бублика, вот кто я, вот кто Валерка. Ничего нет. Ничего и никого. Есть только я, темнота и тишина.
А больше ничего...
Чья-то рука скользит между ног и отодвигает полоску трусиков. От неожиданности кричу, но кто-то зажимает рот крепкой рукой. Кусаю, чувствуя на губах солоноватый противный привкус, и тут же получаю по лицу, да так, что искры из глаз рассыпаются в разные стороны фейерверком. Рыпаюсь, но тут же оказываюсь придавлена мощным телом, ощущая, как часть этого огромного тела недвусмысленно упирается мне в живот.
— Не надо... — шепчу, задыхаясь от ужаса и душащих слез, что водопадом хлынули после удара. Но сейчас мне плевать на боль, пусть бьют, только не насилуют.
Он меня не слышит, одной ручищей удерживая мои руки над головой, а другой снимая с себя штаны. Зубами с утробным рычанием сдвигает вверх топик и прикусывает торчащий от холода сосок. Вскрик от пронзившей боли, секундная заминка... он справляется со своими штанами, и я замираю, чувствуя, как перестаёт биться сердце. Кожи касается чужая плоть, словно оголенный провод, удар, вскрик, возня. И я не сразу понимаю, что становится легче дышать.
— Ты охренел что ли?.. ой...твою мать!
Я даже не сразу понимаю, что на мне больше нет тяжелого тела... разжимаю кулаки, сквозь вату проступает мат, шаги и звук ключа в двери.
Вновь остаюсь одна и сейчас тяжело дышу. Так тяжело, будто пробежала марафон. Все еще в шоковом состоянии сажусь на кровати, слишком спокойно поправляю трусики и топ, поднимаюсь и.. замираю на середине комнаты. Неожиданно в голову закрадывается мысль, что можно спрятаться под кроватью и тогда меня точно никто не найдёт. Падаю на корточки, совсем не чувствуя боли в отбитых коленках и ползу вниз, в узкий лаз между полом и днищем кровати. Ложусь на ледяной пол животом, и отворачиваюсь к стене лицом. Зажмуриваюсь, подложив руки под голову, и закрываю глаза.
Это все не со мной, не взаправду, ерунда какая-то. Надо просто поскорее вновь уснуть и все будет кончено. Я проснусь в своей красивой уютной спальне, в которой сама так трепетно продумывала дизайн. Потянусь в теплой свежей постели и нехотя пойду варить кофе. Еще минут десять буду сонно вглядываться в утреннюю дымку над городом, не обращая внимания на ветку дуба, что так навязчиво тычется в окно.
Я усну, а когда проснусь, все встанет на свои места и мир вновь будет прежним.
Меня выволакивают за голую ногу, пока второй я пытаюсь отбиться, скуля и крича что-то неразборчивое. Хорошенько встряхивают. Снова этот тип в маске. Он качает головой и укрывает меня пледом. Тепло-то как, неужели бывает так тепло и сонно?.. Маска вновь берет меня на руки, но я больше ему не верю, я больше так не позволю себя обмануть. В прошлый раз тоже бережено нес и бросил. Меня все бросили. Лика, Валерка... все! Обвиваю его шею руками и прижимаюсь сильно-сильно, боясь, что он оставит меня в этой темной, страшной комнате.