И вот мы уже едем на вокзал, с которого скорый поезд вот-вот увезет брата в другой город.
— Почему ты не можешь остаться здесь? — в который раз задаю вопрос, на который брат неизменно отвечает одно и тоже:
— Так надо, котенок.
То ли у него нет ответа на вопрос, то ли еще черт знает что. Мама что-то объясняет про хорошую работу, отец просто хмурится, и все больше молчит, стараясь не смотреть на нее. У них какие-то проблемы, но меня сейчас это мало волнует. Мне интересно только одно, почему Валерка бросает меня здесь и уезжает в другой город один.
Перрон. Гудок. Последний вдох перед прощанием. Вновь смазанный поцелуй и сердце замирает как будто навсегда.
Рука в окне, улыбка, будто гримаса боли, и плавный ход поезда, уносящего брата вдаль.
— Как ты? — месяц, как брат уехал от нас, а я все никак не привыкну, что его нет рядом.
Впрочем, когда он уходил в армию, я точно так же почти полгода не могла осознать, что он далеко, а потом еще полгода привыкала, когда Валера вернулся.
— Нормально. Нашла работу. Вроде бы.
— Вроде бы? — Валера усмехается, и я слышу, как он шумно затягивается. Мгновенно представляю, как морщится сейчас его лицо и глубокая складка, появившаяся в армии, пролегает между густых, красивых бровей. Наверняка черные ресницы слегка опущены и взгляд скользит по оконному стеклу. Он, как и я любит наблюдать жизнь сквозь стеклопакет. Серый дым струится вверх, завиваясь в тугие кольца и распадается у самого потолка, растворяясь словно мираж. Ненавижу, когда он курит в квартире. И когда вообще курит, хотя даже это у него выходит завораживающе.
— Я еще не решила, подходят ли они мне... — мой голос серьёзен, но брата так просто не проведёшь.
— Или ты им... — смеется он, но сквозь смех слышу напряжение, будто его что-то гложет.
— Или я.
Молчим. Чем старше мы становимся, тем меньше находится слов, что мы можем сказать друг другу. Его взгляды порой красноречивее слов, но я стараюсь гнать от себя такие мысли. Он мой брат, и не более того.
— Так почему ты не остался? Мне так грустно без тебя... — вновь стараюсь, чтобы голос звучал веселее, но выходит плохо. Очень плохо. Глупо казаться веселой и беззаботной, когда говоришь о грусти.
Валера вновь затягивается и спустя секунду с шумом выпускает воздух. Молчит мгновение и тихо отвечает:
— Потерпи... скоро я тебя заберу, сестренка. И мы будем вместе.
Сердце останавливается. Мне кажется, я не дышу, не верю тому, что он говорит. Мы всего лишь брат и сестра, пусть и не кровные. Так не должно быть. Я люблю его как брата. И уверена, что он меня тоже. Что он себе придумывает...
— И уедем далеко-далеко, туда, где нас никто не знает.
Громко выдыхаю, не в силах больше сдерживать дыхание. Это не взаправду.
— Я люблю тебя, сестренка.
Молча нажимаю отбой. Не могу больше слышать его голос, потому что тяжело дышать и даже физически больно. Считаю до двадцати и набираю его номер вновь.
— Ты пропала, — с усмешкой произносит он, как будто прекрасно все понимая. Да что там... Валера всегда все понимает.
Где-то там, далеко, в другом далёком городе, забравшем у меня брата, и спасшем меня от него же, словно сквозь вату слышу веселый женский голос. И тут же короткое Валеркино:
— Я перезвоню...
Валера сбрасывает звонок, а я так и стою возле окна и не сразу понимаю, что плачу.
Вот у кого голос по-настоящему веселый, не то что у меня.
Вновь звонит он лишь спустя неделю. Как всегда расслабленный голос, будто и не чувствует вины, что я так долго ждала звонка.
Я не понимаю его. И никогда не понимала. Валера не тот человек, которого можно понять, раскусить на раз два. Порой мне кажется, что он и сам себя не понимает и не знает. Хотя скорее всего мне просто так кажется.
— Привет, сестрёнка... — как ни в чем не бывало слышу голос сквозь дым, словно сквозь туман, через прерывистое и шумное дыхание. — Как ты?
Молча соплю в трубку, все еще обиженная на брата за обман.
Обещал перезвонить и вот... неделя — это слишком много для меня.
— Да ладно, мелкая, не дуйся. Я же для нас стараюсь. Вот заработаю много-много денег, и мы с тобой свалим в неведомые дали, навстречу розовым пони из твоих снов.
Смеюсь. Не выдерживаю и смеюсь в голос. Знает ведь как меня расслабить.
— Ты главное там особо романов не крути. Оставь немного мне.