— Вика, почему ты так поздно освободилась? — взволнованно спросил Санджей. — И как ты добралась до дома? Уже очень темно.
— Все хорошо, — она постаралась его успокоить. Совсем не хотелось, чтобы, беспокоясь, Санджей что-нибудь сказал сестре, а та, занятая подготовкой к защите, переживала еще и за нее. С Раджем она справится сама. — Меня довез Ракеш, так что все в порядке.
— Это он тебя так задержал? — голос Санджея стал сухим и жестким. — Вика ты не обязана так поздно задерживаться на работе. Ты еще ребенок, он не может держать тебя до ночи.
— Санджей, все в порядке. Я подписала контракт, и я на работе. Три недели закончатся, и я буду свободна. Еще раз извини, что не смогла прийти. До завтра, я очень устала и хочу спать, — Вика попрощалась и с облегчением положила трубку — теперь можно позволить себе раскисать.
Усталость и все еще натянутые как струна нервы не давали почувствовать голод, хотелось только лечь в кровать и хоть на время забыть обо всем, погрузившись в сон. Но для начала — ванна.
Вика лежала в горячей воде, в облаках ароматной пены и старалась трезво оценить все, что с ней сегодня произошло — всегда ее эмоции и желания были подчинены разуму, а сегодня они первый раз восстали против установившегося господства. Но и сама Вика первый раз испытала столь массированную атаку мужского обаяния и сексуальности на все свои чувства, начиная от визуальных и тактильных ощущений до глубинных, потаенных женских желаний, которые, проснувшись, обрушились на нее со всей силой.
Никогда до этого Вика не испытывала ничего похожего — наивные попытки одноклассников прижать ее в каком-нибудь школьном углу, за что особо непонятливые получали рюкзаком по башке или локтем в солнечное сплетение, были не в счет; истекающие слюной посетители клуба — тоже, так как не имели «доступа к телу», поскольку хозяин заведения честно исполнял свои обещания — оберегать юную танцовщицу от излишней активности «ухажеров». А сейчас действовал взрослый и опытный мужчина, прекрасно знающий, что и зачем он делает.
«Так что ему от меня надо?» — размышляла Вика в остывающей ванне. — «Если он забыл и думать обо мне, то чем тогда объяснить его поступки? Или с моим появлением проснулся охотничий азарт, и он решил добавить мое имя к списку своих побед? Тогда почему так явно демонстрирует отношения с другой женщиной и заставляет выбирать для нее цветы, словно я для него не более, чем секретарь?» — логика поступков искусителя не укладывалась у нее в голове. — «Или я все себе напридумывала, а он со всеми ведет себя подобным образом и для него это норма. В любом случае, не стоит становиться дурой и идти у него или даже у себя на поводу. Если хочет играть, то можно и поиграть», — с этими мыслями Вика вылезла из ванны и в чем была отправилась спать.
Закончив разговор с Викой, Санджей продолжал сидеть в глубокой задумчивости — уже в который раз она упоминала подписанный контракт.
«Что это за контракт, по которому она обязана выполнять любую блажь брата? Завтра надо будет обязательно ознакомиться со столь загадочным документом», — с этими мыслями он поднялся в свою комнату и, созвонившись с невестой, убедившись, что у нее все в порядке, и пожелав доброй ночи, лег спать.
Ракеш, после того как проводил ненаглядную ведьму до дверей, сначала решил ехать домой, отдыхать от напряженного дня и не менее напряженного вечера, но бурлящий в крови адреналин, даже мысли не допускал о сне. И с любимой игрушкой, еще помнящей тепло и запах несносной упрямицы, он рассекал ночные автострады, сияющие иллюминацией набережную и мост, остужая кровь и приводя мысли в порядок. Вдали от опьяняющей близости поганки, он еще раз обдумал ее поведение и утвердился в мысли, что девчонка держалась на голом упрямстве:
«Но и ему когда-нибудь придет конец. Надо просто набраться терпения и двигаться в выбранном направлении», — подвел Ракеш итог под размышлениями.
Глава 12. Битва Титанов
Проворочавшись всю ночь, Вика так и не смогла уснуть и с первыми лучами солнца была уже на ногах. Одеваясь, она глубоко задумалась над выбором наряда — ожог еще не до конца прошел, и провоцировать активность, подобную вчерашней, совсем не хотелось.